Возможно, в глубине души он тот еще мерзавец…

Поспешно скинув с себя одежду, Ник в обнимку с девушкой опустился на кровать. Движения его были механическими, прикосновения – небрежными. Это станет лишь временным бегством от действительности, непродолжительным отвлечением от окружавшей его пустоты, от вечной ночи, гнездящейся в его сердце.

Когда девушка прижалась к Нику, мужчина почувствовал лишь искорку интереса, проснувшегося в нем. Нельзя ничего чувствовать, если ты подобен пустой раковине. Живой человек должен не только дышать, но чувствовать. Однако минули долгие годы, с тех пор как Ник вообще что либо ощущал.

Глава 3

– Что еще делает женщина, когда у нее растет живот? – Мередит стояла подбоченившись и озирала детскую комнату, служившую нескольким поколениям Брукширов. Управляя по существу всеми делами в Оук Ране, она повидала достаточно родов, но лишь теперь поняла, насколько мало знает о том, как ведут себя женщины в положении.

– Ты у меня спрашиваешь? Милая! Я понятия не имею, как нянчиться с детьми… – Тетушка Элеонора настороженно оглядела детскую. Палец едва коснулся уголка колыбельки. Так обычно дотрагиваются до животного, реакцию которого трудно предугадать. А вдруг укусит? – И слава Всевышнему, – отдернув палец от колыбели, промолвила тетушка, содрогнувшись всем телом.

– Но вы же вырастили меня, – возразила Мередит.

Молодая женщина втянула в себя затхлый воздух и направилась к окнам, желая шире распахнуть их.

– Ты была весьма благовоспитанным ребенком и отличалась хорошим поведением. Твой отец не питал снисхождения к тем детям, которые вздорно вели себя. Мне порой казалось, что я воспитываю не обычную девочку, а знатную особу.

Мередит скривилась, осознав, насколько слова тети точно попали в цель. У нее не было беззаботного, веселого детства. Строгость отца и его хмурый вид убивали в зародыше любые проявления радости. Ей с детства приходилось играть роль взрослой… Строгая, серьезная, благовоспитанная молодая девушка… Пожалуй, это только во благо, что отец не подозревает, в каком мире живет. В противном случае ей пришлось бы выдержать его суровое осуждение за тот обман, который они задумали.

Отмахнувшись от неприятной мысли, Мередит отошла от окна и спросила:

– Ты свыкнешься с тем, что в доме появится ребенок?

– Да, – кивнув, согласилась тетушка Элеонора. – Особенно если дитя станет нашим спасением. Коль уж дело приняло столь крутой оборот, то не лучше ли будет заиметь двоих малышей. Другой будет на всякий случай, ежели что нибудь плохое случится с первым. Заметив ошалелое выражение на лице племянницы, тетушка поспешно добавила: – Не бери в голову. Я просто пошутила.

– Не такая уж плохая мысль, тетушка. Я подумаю над твоим предложением, – произнесла Мередит и отвернулась, чтобы дорогая родственница не заметила, как кривятся ее губы, когда она пытается не рассмеяться.

– В близнецах нет никакой нужды. И одного ребенка вполне хватит, – выходя из детской комнаты, фыркнула тетушка Элеонора.

Мередит нахмурилась. Услышанное ей совсем не понравилось. Уж слишком много холодного расчета прозвучало в словах тети! Хотя первоначально идея тетушки Мередит не понравилась, теперь она смотрела на их план с куда большей симпатией. Она полюбит ребенка, окружит его заботой, всем тем, чего ей не хватало в детстве. С такими мыслями Мередит еще раз осмотрела комнату.

Проветрена. Шторы подняты. В целом веселенькая комнатушка. Вследствие вполне понятных причин Мередит все эти годы даже не заглядывала в детскую. Теперь, рассматривая только что заново отполированную колыбель, молодая женщина ощущала нечто сродни сожалению. Если бы все повернулось по другому, сейчас в этой комнате жили бы ее дети.