Черт бы ее побрал!

Он пропустил третий стаканчик. В основании черепа загудело. Его начало подташнивать. Голова кружилась. Мэтт хотел этого. Пусть все провалится в тартарары. Все уйдет. Но не навеки. Водка лишь на время позволит забыть. Мерзкие картинки будут преследовать его и дальше. Он прибережет их до того вечера, когда Оливия вернется домой и объяснит, как оказалась в номере мотеля с другим мужчиной, почему лгала, почему этот тип узнал, что он сказал ей о звонках и видео.

Вот так. Впрочем, мелочи все это.

Мэтт попросил налить еще. Мел, не имевший привычки давать советы или отговаривать, налил.

– Ты прекрасный человек, Мел.

– Спасибо, Мэтт. Мне часто это говорят, и, думаю, неспроста, верно?

Мэтт улыбнулся и взглянул на стаканчик. Поможет пережить эту ночь. Уже хорошо.

Какой-то амбал, настоящий лось, проходя мимо, врезался в него плечом. Мэтт приподнялся, готовый врезать ему по рогам.

– Смотри, куда прешь!

«Лось» пробормотал извинения, момент был упущен. Мэтт испытал легкое разочарование. Другой бы мог подумать, что он куда умнее, этот Мэтт, лучше других знает опасность таких столкновений, – но только не сегодня. Нет, сегодня хорошая драка пришлась бы как нельзя кстати.

«И плевать на последствия. Ясно?»

Он искал глазами призрак Стивена Макграта. Тот часто сиживал за стойкой на соседнем табурете. Только теперь его почему-то не видно. Ну и хорошо.

Мэтт не умел много пить и знал это. Почти ни разу не удавалось удержать спиртное в себе. Он уже сильно пьян. Фокус в том, что надо понять, когда следует остановиться, сохранить приятные ощущения подпития без последствий. Сколько ж людей пытались найти эту тонкую грань! Сам он почти перешагнул ее.

Впрочем, сегодня ему плевать на грани.

– Еще.

Слово получилось каким-то стертым, почти неразборчивым. Мэтт и сам плохо расслышал его. И – враждебным. Водка делала его злым, вернее, позволяла выплеснуть накопившуюся злость. Он боялся неприятностей и нарывался на них. Злость помогала ему сосредоточиться. По крайней мере Мэтту хотелось в это верить. Сознание ясное, незамутненное. Он твердо знает, чего хочет. Он желает кому-нибудь врезать. Жаждет физического столкновения. И не важно, убьет кого-то при этом или убьют его.

Плевать.

Мэтт начал размышлять над этим явлением – пристрастием к насилию. О его корнях. Вероятно, его старый приятель, детектив Лэнс Баннер, прав. Тюрьма меняет человека. Приходишь туда одним человеком, даже если невиновен, а выходишь…

Детектив Лэнс Баннер.

Страж у врат Ливингстона, тупой жирный ублюдок.

Мэтт не знал, сколько прошло времени. Он жестом попросил Мела подать счет. Сползая с табурета, почувствовал, как голова пошла кругом. Ухватился за край стойки, собрался с силами и духом.

– До скорого, Мел.

– Рад был повидаться, Мэтт.

Он поплелся к выходу. Голова раскалывалась, в ушах звенело одно имя.

Детектив Лэнс Баннер.

Мэтт вспомнил случай во втором классе, тогда им с Лэнсом было по семь лет. Во время игры в детский вариант бейсбола, с четырьмя базами, у Лэнса разорвались штаны. Но хуже всего было то, что он в тот день не надел нижнего белья. Тут же прилепилось обидное прозвище, от которого Лэнс не мог избавиться до седьмого класса: «Держи Свое Хозяйство в Штанах, Лэнс».

Мэтт громко расхохотался.