– Ты что, не собираешься её лечить? – спокойно спросил Северный, вернувшись на диван со стаканом виски и взяв в руки книгу.

– Собираюсь, конечно! Я её уже лечу – вот, посмотри схему. Там всё правильно? Ты же действующий врач, а я врачом-то так никогда и не был толком, интернатура по терапии не в счёт.

– Сеня! – Северный и не подумал отложить книгу и стакан. – Я не венеролог. И даже не уролог. Я, Сеня, судебно-медицинский эксперт. Мои «пациенты» как-то не слишком беспокоятся на предмет своего мочеполового здоровья. Равно как и нездоровья.

– Да? – совершенно серьёзно переспросил Сеня, неуверенно глядя то в бумажку с расписанной ему схемой лечения, то на Всеволода Алексеевича.

– Друг мой, ты уверен, что у тебя всего лишь острая гонорея, а не, к примеру, третичный сифилис? Потому как первая, насколько я помню, на интеллект особо не влияет, в отличие от второго.

– Сева, но что же делать, что же делать?!! – возопил Соколов с ковра, на коленях подполз к дивану и, обессиленно прислонившись к нему спиной, заплакал.

– Фу! Тебе двадцать восемь лет! А ты плачешь, как маленький мальчик, из-за какой-то острой гонореи!

– Я плачу из-за того, что я занимался половой еблей в санузле поезда! – тут же перестал плакать Сеня. – Никогда не женюсь! Все они – суки. И бляди.

– А ты, поди, принц на белом коне?.. Так, не мешай мне пить, закусывая духовной пищей. Холодильник и софа в дальнем углу в твоём распоряжении… И не вздумай вытираться моим полотенцем, сопляк! – опершись на локоть, проорал Всеволод Алексеевич в спину помчавшегося на кухню Сени.

– Северный!!! Я с такой девкой познакомился, отпад!!! – проорал ему в ответ уже грохочущий кастрюлями Соколов. – Только я её тебе не покажу. Я как только тебе кого-то покажу – всё. Они меня уже не хотят – они тебя хотят! Так что фигу тебе… Я сейчас кошу под высокодуховного юношу. Типа, на первом свидании не целуюсь, с места в карьер не совокупляюсь. Надо поближе узнать друг друга, акт физической любви сакрален и подобная хрень. Она вся так и млеет… Северный, а когда гонорея уже перестаёт быть заразной?

– Гондон! – донеслось до Соколова.

– Ты чего обзываешься?! – опешивший Сеня подбежал к дивану поближе, размахивая мокрыми руками.

– Уйди, тварь неряшливая! – рявкнул Северный, прикрывая книгу от брызг. – Я не обзываюсь. Я рассказываю тебе, взрослому дяденьке, каковое средство является не столько барьерной контрацепцией, сколько способом предохранения себя и партнёрши от заболеваний и инфекций, передающихся половым путём. Кстати, где в поезде твоя голова была?

– В отключке. Я был на конференции по аппаратам искусственной вентиляции лёгких и кардиомониторам. Ну и, там, прощальный банкет, и сразу на поезд, и в вагоне-ресторане…

– Понятно. Продолжение банкета. За столиком – очаровательная фея, и Сеня уже достаёт свою волшебную палочку из штанин… Ты уже написал оду на это событие? – Всеволод Алексеевич отложил книгу, щедро отхлебнул из стакана, нахмурил брови и, откинув голову на подушки, с пафосом продекламировал:

– Очень смешно! – обиделся Сеня. Но тут же завистливо заметил: – Крут ты, Севка, стихи ваять! Эх, мне бы та