— Джули?

Джули надула жвачку и пожала плечами.

— Ладно, тогда давайте приступим к работе.

12 апреля

18:00

После того как покинул дом престарелых, я провел следующий час в поездке в Маунтин-Сити, где должен был защищать клиента, который собирался признать себя виновным в обмен на более мягкое обвинение в убийстве по неосторожности, которое изначально звучало как убийство со смягчающими вину обстоятельствами. Мой клиент, тридцатилетний мужчина, по имени Лестер Хэнкок, однажды вечером неожиданно вернулся домой и застал своего лучшего друга в постели с женой. Он просто сказал своему приятелю убираться из его дома и никогда больше здесь не появляться. Его друг ушел, но через пятнадцать минут вернулся, и, стоя напротив дома через улицу, начал выкрикивать оскорбления. Лестер стал кричать ему в ответ. Тогда его друг схватил бейсбольную биту с сидения своего пикапа и пошел по направлению к дому. Лестер вышел на крыльцо и проделал в нем дырку из своего охотничьего ружья. Если бы он не затащил мужчину в дом, а затем солгал полиции о том, как все произошло на самом деле, то вероятнее всего, он бы не был обвинен.

На дворе был апрель, и путешествие в горы доставляло удовольствие. Солнце падало таким образом, что горные пики отражались в блестящих водах озера Уотога, а сами горы наполнялись жизнью. Склоны были усеяны розовыми и белыми цветами багрянника и брэдфордской груши. Пока я медленно ехал по красивой сельской местности, я раздумывал над вопросом, который ранее задала мне мама: «Что же такого Раймонд сделал тебе?»

Почти сразу же после изнасилования, я начал слишком остро реагировать на всех, кто пытался задирать меня. В следующем году меня три раза исключали из школы за драки, а я был только в третьем классе. Я боялся остаться в одиночестве, и мне постоянно снились кошмары. Спустя какое-то время кошмары прекратились, но когда я был в восьмом классе, и только вступил в период полового созревания, я швырнул свой шлем в тренера по футболу, который схватил меня за маску и накричал за то, что я допустил ошибку в игре во время тренировки. Шлем попал ему в голову. Они выкинули меня из команды и из школы на один месяц.

В первый год обучения в средней школе, в то время, когда во мне бушевали гормоны, я чувствовал, что не могу ничего проконтролировать, включая собственное тело, я не спал в течение нескольких дней и впал в глубокую депрессию. Тогда в первый раз мне приснилось, что бурные воды несут меня вниз по реке к водопаду.

А потом, на второй год учебы в средней школе я познакомился с Кэролайн. Она была красивая, умная и веселая оптимистка, и сначала я просто не мог поверить, что она хотела иметь со мной хоть что-то общее. Но это было так. Она видела во мне то, что не видел я сам, и хотя я ее не понимал тогда, но был благодарен. Она широко улыбалась мне или смотрела на меня украдкой, подмигивала, отчего мое сердце таяло. Постепенно ночные кошмары прекратились, и в течение нескольких следующих лет, я узнал, что значит по-настоящему наслаждаться жизнью.

Я и Кэролайн были неразлучны в школе. Мы оба усердно трудились. Я был спортсменом, она — танцовщицей, и оба хорошо учились. Я и она работали неполный рабочий день. В выходные дни я расставлял продукты в супермаркете, а она давала уроки танцев для детей в студии, где училась. Ее отец был дальнобойщиком и редко бывал дома, а ее мать была почти так же лишена эмоций, как и моя, но Кэролайн никогда не жаловалась ни на кого из них. Мы были друг у друга, и этого казалось вполне достаточно.

Единственная серьезная проблема возникла по окончании школы. Кэролайн хотела выйти замуж, да и я тоже был не против, но было кое-что еще, что я хотел сделать в первую очередь. Мне было трудно ей это объяснить, но я хотел отправиться служить в армию и стать рейнджером. Кэролайн сказала, что я сошел с ума, и пытаюсь каким-то надуманным способом укрепить связь с мертвым отцом.