— Что ты хочешь? — прокричала она через дверь.

— Я попал в аварию, — ответил я. — Мне необходимо воспользоваться вашим телефоном.

— Ты пьян?

— Нет, мэм.

Она внимательно оглядела меня сверху донизу.

— Промокший насквозь. А где же обувь?

— В озере, — сказал я. — Моя машина упала в озеро. Мне пришлось искупаться.

— Тыть загнал свою машину в озеро? Что за глупости таковые?

— Я не хотел этого делать, мэм. Несчастный случай. Пожалуйста, просто принесите мне телефон к двери. Я буду вам очень признателен.

— Кровь бежит, как у раненой свиньи.

— Знаю. Я ударился головой.

— Как тебя зовут?

— Диллард. Джо Диллард.

— Диллард? Ты имеешь какое-то отношение к Хобби и Рине Диллард из Сулфур-Спрингс?

— Я так не думаю. Пожалуйста, мэм, у вас имеется телефон? Могу ли я воспользоваться им?

— Ну, — сказала она, подумав немного, — ты не похож на бандита.

Она открыла дверь и я вошел. Вероятно, надо было сказать спасибо за это галстуку.

16 июня

23:00

Я позвонил Кэролайн из дома женщины в горах, и они с Лили приехали забрать меня. Лили заплакала, как только увидела меня. После того, как я сел в машину и ситуация немного успокоилась, я рассказал им, что случилось, и кто, по-моему мнению, столкнул меня в озеро.

— Что ты собираешься делать? — спросила меня жена.

— Я не знаю. Думаю, начну со звонка в полицию.

На мобильном телефоне Кэролайн я набрал 911- мой остался в машине на дне озера. Я сообщил диспетчеру, что случилось, и что я направляюсь в больницу. Она сказала, что направит туда кого-нибудь.

Поскольку нападение произошло в округе, то данное преступление находилось в юрисдикции Управления шерифа округа Вашингтон. Когда доктор зашивал мою разорванную бровь, пришел детектив и встал рядом с кушеткой.

Мои травмы состояли из ушиба грудной кости, нескольких поврежденных ребер и пятисантиметрового пореза над левой бровью. Врач закрыл мой левый глаз, пока зашивал, поэтому своим правым глазом я мог разглядеть детектива, которого отправили поговорить со мной. Его звали Сэм Уайзман. Он был ростом под два метра и, вероятно, весил около двухсот килограммов. Кроме того, он был неприветлив и даже не потрудился скрыть, что я ему не нравлюсь. Причиной этой неприязни являлся ответчик, которого я защищал несколько лет назад. Группа подростков разгромила баптистскую церковь. Они разбили все стекла, по всему святилищу разлили краску и разбросали горчицу, а также все то, что смогли отыскать. Ущерб составил пятьдесят тысяч долларов. Сэм взялся за это дело, и к несчастью для моей клиентки, 15-летней девочки по имени Делорес МакКинни, церковь, которую они разрушили, оказалась церковью, в которую Сэм ходил каждое воскресенье со своей матерью.

Сэм настаивал на том, чтобы все участвовавшие в нападении несовершеннолетние были задержаны и помещены в тюрьму, как минимум на год. Такое требование я считал необоснованным, так как моя клиентка была хорошей ученицей, у нее не было никаких приводов, и она призналась во всем и раскаялась, а ее родители были готовы возместить часть ущерба церкви. Девочка признала себя виновной в вандализме, и я нанял психолога для участия в слушании при вынесении приговора. Узнав о том, сколько дети выпили, и услышав, что они похитили выпивку и таблетки у своих родителей, а также заявление психиатра о давлении сверстников и бандитском менталитете, судья приговорил всех к испытательному сроку. Сэм обвинил в этом меня.

Пока я лежал на кушетке, я рассказал о произошедших событиях Сэму, в том числе, и о сыне Тестера и о том, что произошло в зале суда после обвинения Энджелы.