Кэролайн связалась с лучшей подругой мамы, Кэти Лоув, чтобы та произнесла похоронную речь. Я сидел, не слушая, пока она не начала говорить о детях Элизабет. Я услышал о моей матери некоторые вещи, которые не знал. Мать рассказывала Кэти о Саре и обо мне. Одной из них было то, что, когда я закончил юридическую школу, мама так гордилась мной, что плакала. Я никогда не видел, чтобы мама плакала, и никогда не слышал, чтобы она хоть намекнула, что гордится мной.

Когда служба закончилась, помощник шерифа немедленно повел Сару вниз по склону. Я наблюдал, как она неловко забралась на заднее сиденье машины. Когда машина отъехала, я почувствовал, как слезы навернулись на глаза, и мне пришлось повернуться к гробу мамы. Я положил на него свои ладони и стоял там, не зная, что сказать или сделать, смущенный, боясь показать слабость перед своими детьми. Я стоял до тех пор, пока толпа не разошлась, а затем по непонятной для меня причине я почувствовал желание наклониться и поцеловать гроб. Я также поцеловал ее в доме престарелых, но только после того, как все зашло слишком далеко, чтобы она могла почувствовать это. И когда я прикоснулся губами к гробу, то понял, что никогда не целовал ее по-настоящему. Эта мысль едва не добила меня окончательно.

Я оперся на гроб руками с дрожащими плечами и попытался прийти в себя. «Она ушла, но ты все еще здесь», — сказал я себе. — Она ушла, но ты все еще здесь. Живой. Вокруг тебя есть люди, которые тебя любят. Перестань себя жалеть…».

Перестань себя жалеть. Слова, которые я часто слышал из уст матери. И когда я стоял, прислонившись к ее гробу, то понял, что должен попытаться. Люди, которые любили меня, также рассчитывали на мою силу и поддержку. Я не мог их подвести.

— Прощай, мама, — прошептал я. — Прости меня.

Я глубоко вздохнул, встал, вытер слезы с глаз и поднял подбородок. Затем обнял Кэролайн и Лили, кивнул Джеку.

Мы вместе спустились вниз по склону под моросящим дождем, сели в машину и вернулись к своей жизни.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

24 июля

6:15

Агент Ландерс проснулся в плохом настроении, зная, что ему придется провести следующие несколько дней в зале суда по делу, которое он может проиграть, несмотря на показания сестры Дилларда. Как только он собрался пойти в ванную, зазвонил его мобильный телефон. Кто, черт возьми, звонит в шесть пятнадцать утра? На дисплее телефона высветилось, что номер звонящего скрыт. Какой смысл показывать на дисплее номер звонящего, если любой может его скрыть? Ох, уж эти идиоты из сотовой компании.

— Ландерс.

— У меня для вас есть информация. — Голос был женский, но Ландерс едва слышал ее.

— Кто звонит?

— Раньше я работала на Эрлин Барлоу.

— Откуда у вас мой номер телефона?

— Джули Хейс дала мне его. Я собиралась позвонить вам раньше, но когда ее убили, я испугалась.

— А почему не боитесь сейчас?

— Потому что я уволилась.

— Как вас зовут?

— Не могу вам сказать. Вы совершаете ошибку. Энджел никого не убивала.

— Откуда вы знаете?

— Потому что той ночью я была там и знаю, что случилось.

— Вы хотите сказать, что Эрлин убила его?

— Не думаю, что вам стоит задавать мне этот вопрос.

— Если вы что-то знаете, мы сможем защитить вас. Вы должны появиться, подписать заявление и дать показания

— Вы не защитили Джули.

— Вы не сможете помочь, если не дадите показания.

— Я могу помочь вам найти то, что вы ищете.