Некоторое время он старался держать руку в покое, надеясь, что к весне все пройдет.

Последняя атака Рона на профессиональный бейсбол состоялась весной 1977 года. Ему удалось еще раз уговорить «Янки» взять его в команду. Весенние тренировки, по‑прежнему в роли питчера, он преодолел и был направлен в Форт‑Лодердейл, в местную лигу штата Флорида. Там он выдержал свой последний сезон, все 140 игр, половина из них – на выездах, с долгими перегонами в тряских автобусах. Месяц проходил за месяцем, использовали его весьма скудно. Питчером он отстоял всего в четырнадцати играх – тридцать три иннинга. Ему было двадцать четыре года, у него было травмированное плечо – и никакой перспективы излечения. Ашерская слава и Мерл Боуэн остались далеко позади.

У большинства игроков есть понимание неизбежного конца карьеры, у Рона его не было. Слишком много людей там, дома, рассчитывало на него. Слишком многим пожертвовала его семья. Он отказался от колледжа, от образования, чтобы стать игроком высшей лиги, значит, не имеет права бросить бейсбол. Потерпел он поражение и в браке, а к поражениям Рон не привык. Кроме всего прочего, он носил форму «Янки» – живой символ, постоянно питавший его мечту.

Он храбро додержался до конца сезона, потом его обожаемые «Янки» снова сократили его.

Глава третья

Спустя несколько месяцев после окончания сезона Брюс Либа, идя как‑то вдоль Южного торгового мола в Талсе, увидел знакомое лицо и остановился как вкопанный. За витриной магазина мужской одежды «Топперз» расхаживал его старый друг Рон Уильямсон в красивой одежде, рекламируя ее покупателям. Друзья крепко обнялись и пустились в долгую беседу, расспрашивая друг друга о жизни. Их, бывших когда‑то почти братьями, теперь удивляло, что их пути так надолго разошлись.

После окончания ашерской школы они потеряли друг друга из виду. Брюс два года играл в студенческой команде, потом, когда с коленями стало совсем плохо, бросил бейсбол. У Рона спортивная карьера сложилась не намного лучше. Оба прошли через развод; ни один понятия не имел о том, что другой был женат. Ни тот ни другой не удивился, узнав, что приятель сохранил любовь к ночной жизни.

Ребята были молоды, привлекательны, снова свободны, усердно трудились, хорошо зарабатывая, и немедленно принялись вместе обходить ночные клубы и «снимать» там девиц. Рон всегда любил женщин, а несколько сезонов, проведенных в младшей лиге, сделали его настоящим охотником за юбками.

Брюс жил в Аде, но каждый его приезд в Талсу означал загул на всю ночь с Роном и его друзьями.

Хотя игра и разбила им сердца, бейсбол оставался любимой темой разговоров: дни славы в Ашере, тренер Боуэн, мечты, которые они некогда лелеяли, старые товарищи по команде, которые так же, как они, попытали счастья, но не поймали его. Больные колени помогли Брюсу с чистой совестью оставить игру или по крайней мере расстаться с мечтой о высшей лиге. У Рона такого оправдания не было. Он был убежден, что все еще может играть, что когда‑нибудь все изменится, его рука чудесным образом исцелится и кто‑нибудь ему позвонит. Жизнь снова станет прекрасной. Поначалу Брюс лишь пожимал плечами, понимая, что в воспоминаниях об увядающей славе друг находит утешение. Как он успел убедиться на собственном опыте, никакая звезда не закатывается быстрее, чем звезда школьного спортсмена. Кому‑то удается с этим справиться, смириться и двигаться дальше. Кто‑то питается иллюзиями в течение десятилетий.

Рон почти маниакально продолжал верить, что еще сможет играть. И неудачи его очень расстраивали, буквально глодали изнутри.