Повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь шумом воды на перекатах реки. А потом молчание нарушил король Энормии:

– Прими наши искренние соболезнования по поводу твоей тяжкой утраты.

Чуть позже император добавил:

– Все виновные в гибели Эль-Митоланы Познающей из рода Анурче наказаны. Кто твоими руками, кто руками иных сентегов. Главный зачинщик преступления, которому удалось спрыгнуть со своего фамильного плавера в воду и даже доплыть вон до того берега, – тоже был схвачен и недавно казнён.

– Жаль, – выдохнул Невменяемый, – что он мне не попался лично в руки…

Естественно, что император мог по этому вопросу ничего больше и не говорить. Всё-таки супруга героя была им найдена именно в империи и довольно символично погибла, пытаясь её покинуть вместе с мужем. Но хоть немного компенсировать неоценимую утрату Кенли-Кен попытался:

– Имеешь полное право потребовать от нас виру за смерть твоей супруги. Всё-таки это наша общая вина, что упустили такую огромную группу преступников. И даём обязательство исполнить затребованную тобой виру, как только ты о ней скажешь. Подумай и не спеши с выбором… Мало того, мы тебя награждаем титулом Вольный подданный, который существует в мире ещё с древних времён. Знаком тебе такой титул и знакомы ли тебе все даваемые при этом привилегии?

Недавний отшельник не считал себя знатоком юриспруденции и тем более данной части законодательства, но слышал о таком титуле, пусть только краем сознания. Тем более что подобный закон существовал и непосредственно в Энормии. Но и сидящего в памяти кусочка знаний хватало, чтобы весьма задуматься над озвученной наградой.

А в том, что это награда, сомневаться не приходилось. Отныне человек оказывался обладателем как бы уникального права не только получать защиту, помощь, информацию и любые привилегии подданного империи сентегов, но приравнивался к дворянскому титулу, равному примерно герцогскому. Становился вхож в императорский дворец в любое время дня и ночи и получал приоритет во время прошения аудиенции. При этом он мог оставаться подданным любого иного государства, а то и образовывать собственное княжество. Совсем иное дело – позволяется ли образование княжества родным государством, чьим изначальным подданным он и является.

Лично себя Кремон тоже не считал меркантильным. И даже планы по созданию фактории у плайшири скорей являлись следствием искренней любви к собственным малышам. Хотят, мол, их мамаши возиться с травками и бальзамами – пусть возятся, пока не надоест. Но события последних дней вызвали в голове странную сумятицу мыслей, которые в итоге породили некие совершенно диковинные планы.

И сейчас неожиданная награда со стороны сентегов пришлась как раз к месту и могла прекрасно улечься на нужную полочку. Имелись ещё некоторые шероховатости в планах, да и новые могли возникнуть с течением времени, но первый шаг становился неожиданно самым огромным. Теперь следовало согласиться, поблагодарить и… разорвать тишину очередной напряжённой паузы:

– Горд оказанным мне уважением, ваше императорское величество, и с благодарностью принимаю дарованный мне титул Вольного подданного!

Кенли-Кен степенно кивнул в ответ, щёлкнул клювом, словно давая сигнал остальным сентегам, и те разразились приветственными выкриками.

И тут судьба, словно разобравшись в хитросплетениях весьма ещё туманных планов героя, подбросила ему ещё один приятный сюрприз. Может, и не судьба была причиной, а неуёмное, горячее желание Рихарда Огромного всегда превышать по количествам наград любого иного конкурента в этой области. Такое за ним замечалось, особенно в отношении самого знаменитого героя. В своё время из сокровищниц были выданы все награды, какие только существовали в истории Энормии, лишь бы переплюнуть иные дружественные и союзные государства.