– Все из за тебя, маленький волчонок! И откуда ты только взялся!..

Четыре боевика из его команды уже поднимались по широким ступеням монастыря, и настоятель равнодушно смотрел на их спортивные затылки. Если бы люди Бараева привезли деньги, этим четверым не жить, а сейчас Сергей окликнул своих анахоретов:

– Эй! Куда вы поперлись?! Уберите трупы. Машину – в гараж. – И подтолкнул заложника в спину. – А ну пошел!

Его рука с девятимиллиметровым «вальтером» взметнулась вверх. Привычно дернулась вниз и влево голова Сергея…

Потом…

Потом отрывистые выкрики подоспевших спецназовцев, называвших его по имени:

– Сергей! Вы окружены!

– Сдавайся, Сергей!

– Сергей! Сопротивление бесполезно!

Они брали коллегу, брали «уважительно». Майору, командиру спецподразделения, было проще прострелить ему голову, но он, рискуя, усложнил себе работу. Но даже с простреленной рукой, без оружия подполковник представлял серьезную угрозу.

… – Вам понятны ваши права, Сергей Максимович?

Арестованный опустил голову, не отвечая на вопрос работника прокуратуры.

Следователь повысил голос:

– Ты понял, Сергей Максимович?

– Да, – выговорил наконец настоятель.

– В машину его, – приказал следователь спецназовцам.

Какая то необъяснимая смесь тоски и безразличия охватила Сергея еще в тот момент, когда он, связанный, лежа за иномаркой в компании убитых им кавказцев, непослушными губами глотнул снега. Снег таял во рту стремительно, как и свобода, с которой подполковник прощался на долгие, долгие годы…

Часть I

«СРЕДИ ПОДЛОСТИ И ПРЕДАТЕЛЬСТВА» 

Глава 1

НЕ В СВОЕ ДЕЛО

1

Чеченская Республика, октябрь 2000 года

– Андрей, ты, что ли?

Капитан Андрей Макеев не сразу узнал в бросившемся ему навстречу офицере связисте Славку Воронкова, с которым они заканчивали одно военное училище. Надо же – такая встреча в первый же день пребывания Андрея на чеченской земле!

Воронков затащил новичка к себе в батальон и обрушил на него столько информации, что у Макеева голова пошла кругом. Он и раньше предполагал, что секретов на Второй чеченской не существует. Об этом можно было судить хотя бы по бесчисленным репортажам красующихся на «броне» журналистов. Те ходили с разведчиками в дозоры, несли службу на приграничных КПП и блокпостах, показывали рукой на дымовую завесу очередного подожженного нефтяного завода, с точностью до миллиметра указывали, где в данное время сидит чеченский снайпер и в какое время тот начнет стрелять по позициям российских войск.

Захмелевший от «Столичной» Воронков отличался от журналистов лишь замутненными глазами и неопрятным видом. Форма на нем была мятой, сапоги – тяжелыми от налипшей грязи, подбородок не брит. И все же Воронков явно форсил перед однокашником, одетым с иголочки: ведь он давно боевой офицер, а Андрей только первые сутки на войне. Но что то недоброе было во взгляде Славки, который надолго задерживался то на высоком лбу Андрея, то на его полных губах. Макеев в Чечне в краткосрочной командировке, прибыл всего на месяц, а Воронков торчит тут седьмой. С таким же выражением на лице он, кивая в сторону приземистого здания на окраине Керла Юрта, называл новоградских омоновцев жлобами и всепогодными истребителями. Спрашивал, видел ли Макеев полста пьяных в стельку бугаев и прочее в таком же духе.

На другой день, когда Андрей наконец добрался до места назначения, он прогулялся по территории обнесенного колючей проволокой военного городка, где базировались две роты его родного батальона связи.