В один из моментов, когда Филип, улыбаясь, беседовал с Маргарет, Памела поймала себя на странном чувстве. Похоже, она начинала его ревновать!

Неужели все-таки ухитрилась влюбиться в подобного типа? Невозможно! Однако чем еще можно объяснить досаду на то, что Филип разговаривает с ее матерью охотнее, чем с ней? А вдруг он намеренно провоцирует ее ревность?..

Как же ей хотелось проникнуть в его душу и понять, что он в действительности чувствует по отношению к ней и замышляет против ее отца!

- Среди всех присутствующих ты выглядишь самой серьезной, - заметил Филип. - Можно узнать, о чем ты так сосредоточенно думаешь?

- Этого еще не хватало! - - хмыкнула Памела. Что бы он сказал, узнав, что предмет ее размышлений последние две недели остается неизменным и называется Филипом Кирком?

- Ничего удивительного в том, что дочь известного политика научилась скрытности, - заметил он.

- Надеюсь, ты не собираешься развивать эту тему?

- Почему нет? Мне давно уже хотелось поговорить именно о тебе.

- Я - достойная дочь своего отца.

- А мне кажется, что кое в чем ты его даже превзошла.

- Неужели? И в чем именно? Вместо ответа Филип наклонился ближе и, гипнотизируя ее взглядом, тихо произнес:

- Знаешь, что мне сейчас больше всего хочется сделать?

- Не уверена, что мне хочется это знать!

- И все же попробуй догадаться.

- Отшлепать меня?

- Я всегда подозревал, что ты - умница. Однако мой дед научил меня с уважением относиться к женщинам, как бы они себя при этом ни вели. Более того, это правило было отпечатано им на моей заднице.

- Твой дед был достойным человеком, и я должна быть ему очень благодарна за твое хорошее воспитание, - развеселилась Памела.

- Не сомневаюсь, что он бы тебе понравился, - с самой серьезной миной ответил Филип. - Впрочем, мы отвлеклись, а ведь ты так и не угадала. Больше всего на свете мне хочется тебя поцеловать. И делать это до тех пор, пока ты не упадешь в обморок или, по крайней мере, не лишишься надолго дара речи.

- О да, иногда это единственный способ заставить женщину замолчать, засмеялся Артур Гиффорд.

, И тут Памела с ужасом обнаружила, что все семейство с любопытством прислушивается к ее разговору с Филипом. Боже, как давно это продолжается и что такого они услышали, если так снисходительно улыбаются?

- Пожалуйста, отец, не надо поощрять Филипа, - с трудом овладев собой, сказала она. -Этот человек меньше всего нуждается в подобном поощрении.

- Для мужчины твоя фраза звучит как комплимент, - ответил ей Артур.

К своему удивлению, Памела поняла, что никто из близких не только не осуждает Филипа, но, напротив, словно бы принимает его сторону. Впрочем, чему удивляться: обаятельный и остроумный, хранящий в памяти массу интересных историй, которые он умел рассказывать так, что завладевал вашим вниманием, Филип был идеальным собеседником за обеденным столом...

- Ну как? По-моему, все прошло неплохо, - произнес он, когда они уже ехали в его машине. - Надеюсь, тебе не в чем меня упрекнуть.

Памела вышла из задумчивости, в которой пребывала последние несколько минут, и взглянула на него.

- Хочешь узнать правду?

- Разумеется. Было бы странно, если бы я не мечтал услышать твою новую выдумку.

- Мне бы очень хотелось, чтобы ты был кем-нибудь другим, а не тем, кто есть на самом деле, - со вздохом призналась Памела.

- Что за чушь? - изумился Филип, на мгновение отрывая взгляд от дороги. - Ну-ка, объяснись!

Но это было весьма сложно сделать, поскольку она сама еще не до конца разобралась в собственных чувствах. И уж меньше всего Памеле хотелось сейчас признаваться в том, насколько он стал ей небезразличен. Однако Филип нетерпеливо ждал ответа, и ей пришлось сказать:

- Мне кажется, что я начинаю к тебе что-то испытывать.