– Поверить не могу, что все это происходит наяву. Все жду, что мне скажут, что это страшный сон. Но это правда, да, Марси?

Та утвердительно кивнула.

Кое‑как этот день они пережили. Саша делала все необходимое как зомби, но находила в себе силы, чтобы утешить детей. Вечером они сели поужинать. Татьяна легла спать в своей старой спальне, а Ксавье ушел с друзьями. Саша одна сидела в гостиной и смотрела в пустоту. Она не могла заставить себя встать и пойти в спальню, ей нужен был муж и больше никто. Когда в изнеможении она все же прилегла, уснуть все равно не удалось, она зарылась лицом в пахнущую его туалетной водой подушку и заплакала. Верная Марси так и не ушла к себе, она легла рядом – на диване. Вечером Саша несколько часов провела на телефоне, обзванивая друзей семьи и сообщая о предстоящих похоронах. Позвонила и в Париж. Многие сотрудники галереи собирались приехать на похороны.

Марси заказала цветы, Саша выбрала музыку. В течение всего дня заезжали друзья и предлагали помощь. Из близких друзей и сослуживцев Артура выбрали тех, кто понесет гроб. Еще Саше надо было подобрать траурный костюм. Когда она это делала, ей все время казалось, что сейчас она упадет в обморок. Словно в забытьи, одевалась она на церемонию. Все остальное она вспоминала как в тумане.

После похорон все собрались у Саши в доме. Саша что‑то говорила друзьям, отдавала какие‑то распоряжения, но в ее сознании не запечатлелось ничего, кроме нереальности происходящего и глухой тоски. Она все еще пребывала в шоке. И дети тоже. Они цеплялись друг за друга, как люди, оказавшиеся за бортом тонущего корабля. И у Саши было такое же ощущение. Но самое тяжкое ждало их на следующий день. Надо было жить дальше, только уже без Артура. Изо дня в день испытывать эту муку. Выдержать это было невозможно. Это было все равно, что лечь на операционный стол без наркоза. Саша не могла себе представить, как будет каждое утро просыпаться и не видеть рядом любимого лица. И так – до конца дней. Все самое дорогое и чудесное рассыпалось, вмиг превратившись в прах. Жизнь без Артура не имела смысла, просыпаться по утрам стало невыносимо тяжело, у Саши не было сил снова включаться в жизнь, ждать абсолютно нечего, не для чего жить, разве что для детей.

Через две недели Ксавье вернулся в Лондон. Он часто звонил. Татьяна вышла на работу еще раньше. Саша звонила ей ежедневно, но дочь каждый раз разражалась слезами. Если не считать деликатного сочувствия подчиненных и преданности Марси, единственным утешением для Саши служили разговоры с теми из ее подруг, кто пережил подобное горе. Она общалась с ними сначала через силу, эти беседы повергали ее в депрессию, но по крайней мере она видела, что каждая из них так или иначе приспособилась к новой жизни. Правда, в этой жизни их не ждало счастье и радость.

Алана Аппельбаум, чей муж дружил с Артуром и чей день рождения Саша пропустила из‑за похорон, сразу сказала, что первый год будет особенно мучительным. Да и потом в любой момент может накрыть нежданная тоска. Но когда минул год со смерти мужа, Алана буквально заставила себя снова вести светский образ жизни. Она не избегала новых знакомств с мужчинами, правда, ни одного достойного человека она пока не встретила, но она хотя бы не сидела дома одна и не оплакивала свою загубленную жизнь. По теории Аланы, даже самый захудалый поклонник лучше одиночества.

Сашина французская подруга, потерявшая мужа три года назад в результате несчастного случая на горнолыжном курорте, смотрела на проблему иначе.