Александр затянулся сигаретой и выпустил облачко дыма, отгоняя комаров.

В этот момент на террасе нестройный хор комсомольцев очень к месту затянул дурными голосами старый советский шлягер:

– Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!

– Дышит он, кстати, легкими, как вы знаете, – сказал неизвестно откуда взявшийся человечек, дряблыми щеками своими напоминавший индюка. – А вы эти самые легкие забиваете неизвестно чем. Вы видели легкие курильщика, мой дорогой?

Переплет кивнул и переместился вместе с сигаретой к столу, подальше от этого человека с его неаппетитными разговорами. Легкие курильщика он прекрасно помнил еще по школьным экскурсиям в медицинский музей. Однако индюк последовал за ним.

– Да-с! Дело в том, что мы себя не бережем! Гонимся за удовольствиями, ищем тайн, испытываем судьбу… А она не любит этого, судьба! Как вас-то сюда занесло? – спросил он, оглядываясь тревожно, словно кто-то мог подслушать их разговор.

– Меня? – переспросил Акентьев.

– Не меня же! – сказал индюк. – Я здесь за порядком слежу, такая у меня, знаете ли, должность, – вот я и вижу, что человек вы нездешний и вам тут, у нас, совершенно не место!

Акентьев молчал, не зная, как реагировать на это неожиданное заявление. Он еще раз внимательно оглядел собеседника, но не мог вспомнить его имени да и вообще не помнил, чтобы видел его здесь раньше. Пиджак гражданина украшал странный орден, причем Переплету показалось, что мгновение назад его не было.

– Здесь ведь, – человек вздохнул, – настоящее болото, Александр Владимирович! Стоит разок оступиться, и сразу уйдете на дно. С головой. И кто вас тогда вытаскивать будет? Вы ведь не барон Мюнхгаузен, себя за волосы вытащить не сможете, верно?

– Надеюсь, – Переплет попытался обратить все в шутку, – что я никогда не окажусь в положении барона…

– А вы не надейтесь! Надежды они, конечно, юношей питают и отраду старцам подают! Но вы, Александр, из юношеского возраста вышли рано, а до старости вам еще ох как далеко, поэтому и опираться в своем бытии должны исключительно на факты. Держитесь подальше от того, чего не понимаете! А то, знаете, как это бывает – вот был человек, а вот его уже и нет. И где он теперь, кто он теперь – можно только гадать! А бывает ведь еще хуже,… – он поднял вверх палец с белым острым ногтем.

– Вы меня напугать хотите?! – осведомился Переплет, у которого от вкрадчиво-булькающих интонаций собеседника и правда побежали по спине мурашки.

– Хочу! – признался тот. – Это моя, выражаясь современным вам языком, специальность – внушать страх. Я, видите ли, в некотором роде питаюсь страхом и могу вас заверить, что безотчетное беспокойство, которое вы сейчас испытываете, очень приятно на вкус!

Глаза у человека-индюка были совсем черными, без белков. Он распахнул свой пиджачок, украшенный подозрительным орденом. Под пиджачком было голое, как будто резиновое, брюхо – черное, с красивыми золотистыми разводами. Под ребрами непристойно сжимались круглые дыхальца.

Переплет вздрогнул, рука потянулась – перекреститься. Но не успел и проснулся.

Он заснул на скамейке в глубине террасы, где его никто не замечал и не беспокоил. Ракова не было поблизости, в какой-то момент Переплету показалось, что и разговор с ним был тоже не более чем сном. Но бумажка в его кармане – с телефонами-адресами – была настоящей, всамделишной.