— В настоящее время вы полностью здоровы?

— Да.

— Кто, по вашему мнению, вылечил вас?

— Доктор Гросс.

— Благодарю вас. Если не ошибаюсь, вы заявили суду, что, когда доктор Гросс попросил вас вернуться для дальнейших исследований, вы решили, что по-прежнему больны?

— Да.

— Доктор Гросс говорил вам, что у вас все еще наблюдается лейкемия?

— Нет.

— Говорил ли вам это кто-нибудь из его сотрудников?

— Нет.

— Итак, — подытожил Родригес, — вам никто и никогда не заявлял, что вы все еще больны. Я правильно понял ваши показания?

— Правильно.

— Вот и прекрасно! А теперь вернемся к вашему лечению. Вам была сделана операция и проведен курс химиотерапии. Как, по-вашему, это был обычный курс лечения от Т-клеточного острого лимфобластного лейкоза?

— Нет, мое лечение не было обычным.

— Это была какая-то новая медицинская технология?

— Да.

— Вы были первым пациентом, прошедшим этот

принципиально новый курс лечения?

— Да, первым.

— Об этом вам сообщил доктор Гросс?

— Да.

— А сказал ли он вам, каким образом был разработан этот курс лечения?

— Он говорил, что это — часть научно-исследовательской программы.

— Значит, вы дали согласие на то, чтобы участвовать в этой научно-исследовательской программе?

— Да.

— Вместе с другими пациентами, страдающими тем же заболеванием?

— Ну, наверное, да. Я думаю, были и другие.

— В вашем случае данный курс лечения принес результаты?

— Да.

— Вы излечились?

— Да.

— Благодарю вас. Итак, мистер Барнет, известно Ли вам, что, разрабатывая новые лекарства, необходимые для борьбы с различными недугами, ученые нередко получают их из тканей больных или испытывают их на этих тканях?

— Да.

— Вы знали, что ваши ткани будут использованы таким же образом?

— Да, но не в коммерческих…

— Прошу прощения! Ответьте одним словом: просто «да» или «нет». Когда вы дали согласие на использование ваших тканей в исследовательских целях, вы знали, что из них могут быть получены или на них могут быть испытаны новые лекарственные средства и препараты?

— Да.

— Вы отдавали себе отчет в том, что, если бы такой препарат удалось получить из ваших тканей, он стал бы доступен другим больным?

— Да.

— Вы подписали бумагу, в которой подтверждали свое согласие на это?

Последовала долгая пауза, а затем: — Да.

— Благодарю вас, мистер Барнет. У меня больше нет вопросов.

— Ну, как, по-твоему, все прошло? — Спросил отец, когда они с Алекс вышли из здания суда. Завершающие выступления были назначены на завтра, а сейчас они неторопливо направлялись к автомобильной стоянке по раскаленному асфальту центральной части Лос-Анджелеса.

— Трудно сказать, — ответила Алекс. — Они очень здорово умеют передергивать факты. Мы знаем, что в результате этой программы не появилось никакое новое лекарство, но вряд ли присяжные понимают, что происходит. Мы вызовем в суд экспертов, и они объяснят, что университет просто-напросто извлек из твоих тканей клеточную линию и использовал ее для производства цитокина — по тому же принципу, как он вырабатывался в твоем теле. Ни о каком новом препарате речь тут не идет, но вряд ли присяжные способны уловить разницу.