Из всей этой тирады в мозгу Брэда зацепились только два слова: «взрослых рецидивистов». По его телу побежали мурашки. Они знают! И теперь этот красивый и обаятельный краснобай тащит его к людям в белых халатах! Они явно явились за ним! Брэд дернулся, но мужчина крепко держал его.

Сердце Брэда колотилось как сумасшедшее, он всем телом дрожал от страха. Нагнувшись, он задрал штанину и вытащил из кобуры пистолет.

— Нет! Отпустите меня!

Люди вокруг стали кричать, а красавец от удивления вытаращил глаза. Он поднял руки и заговорил:

— Успокойтесь! Мы всего лишь хотим… Пистолет в руке Брэда выстрелил. Он не понимал,

что произошло, пока не увидел, как мужчина споткнулся и начал падать. Он вцепился в Брэда и пытался удержаться, повиснув на нем. Брэд выстрелил снова, и мужчина упал на спину. Кто-то закричал:

— Он убил доктора Беллармино! Он убил Беллармино! В голове у Брэда Гордона все смешалось. Он видел,

как разбегаются люди, как бегут две симпатичные попки, с которыми он катался на аттракционе. Мир рушился вокруг него.

Когда люди в униформе стали кричать ему, требуя, чтобы он бросил оружие, Брэд выстрелил и в них. А потом — провалился в темноту.

Он сказал собравшимся то, что они хотели слышать, и, как обычно, покинул трибуну под громовые аплодисменты. Лишь немногие заметили, что он слегка прихрамывал, а его правая рука была как-то неестественно неподвижна.

Оказавшись за кулисами, Ватсон оперся на руку красивой женщины.

— Где этот чертов доктор Роббинс? — спросил он.

— Он ждет тебя в клинике, — ответила она. Ватсон выругался, а затем, тяжело опираясь на ее,

руку, вышел на улицу, где его уже ждал лимузин. Ночь была холодной и туманной.

— Проклятые доктора! — ворчал он. — Не буду больше делать никаких анализов!

— Доктор Роббинс не упоминал ни о каких анализах.

Водитель открыл дверь, и Ватсон неуклюже забрался в машину, буквально втащив ногу, которая не хотела слушаться. Женщина ему помогала. Затем она села в лимузин с другой стороны.

— Сильно болит? — спросила она.

— По ночам всегда болит сильнее.

— Дать тебе таблетку?

— Я уже одну проглотил. — Он глубоко вздохнул. — Доктор Роббинс знает, что это такое?

— Думаю, да.

— Он тебе сказал?

— Нет.

— Ты лжешь.

— Он ничего мне не сказал, Джек.

— О, Господи!

Лимузин быстро мчался в ночи. Ватсон, тяжело дыша, смотрел в окно.

В этот час в клинике было безлюдно. Тридцатипятилетний Фред Роббинс, красивый, как голливудская звезда, ждал Ватсона в большой смотровой комнате в компании с двумя молодыми врачами. На столе перед ним стояли легкие коробки с рентгеновскими снимками и результатами электрофореза и компьютерной томографии.

Ватсон тяжело плюхнулся на стул и махнул двум молодым людям:

— Вы свободны.

— Но Джек…

— Я хочу, чтобы вы сказали мне все с глазу на глаз. Они ушли, оставив Ватсона наедине с Роббинсом.

— Вас называют лучшим диагностом Америки, Фред. Так что давайте, рассказывайте.

— Что ж, — сказал Роббинс, — это по сути биохимический процесс, вот почему я хотел…

— Три месяца назад, — перебил его Ватсон, — у меня заболела нога. Через неделю я ее уже волочил.