Они идеально подходили друг другу с ее адвокатом, этим надутым ослом Лиги Плюща, Бобом Уилсоном, одетым в костюм в тонкую полоску, дорогую рубашку, дурацкий галстук и еще более идиотские туфли с дырочками. Неудивительно, что все называли его Чистюля Уилсон. Он не уставал напоминать каждому встречному-поперечному о том, что является юристом гарвардской школы. Можно подумать, что это кого-то колышет! По крайней мере Барри Шиндлер клал на это с прибором. Потому что он знал: Уилсон — джентльмен, а это значит, дерьмо собачье. Он никого не способен взять за глотку.

А вот Барри Шиндлер всегда целился только в глотку.

Женщина, Карен Дил, продолжала болтать. Господи, до чего же любят трепаться эти богатые стервы! Шиндлер не перебивал ее, поскольку не хотел давать Уилсону повод объявить на суде, что он, Шиндлер, «травил его клиентку». За последние сорок минут Уилсон уже четырежды заявил ему это. Так пусть баба продолжает болтать. Пусть выговорится, выдохнется, окончательно запутается в утомительных подробностях, живописующих ее мужа как плохого отца и вообще полное дерьмо. В конце концов, шашни-то на стороне завела именно она.

Этот факт на суде, разумеется, рассматриваться не будет, поскольку в Калифорнии практиковался так называемый безвиновный развод, когда для расторжения брака не были нужны какие-то определенные причины и хватало лишь таких доводов, как «непреодолимые различия во взглядах» или «несходство характеров» супругов. Однако супружеская неверность со стороны жены всегда делала процесс ярким и захватывающим. Кроме того, в умелых руках — руках Барри — этот факт мог легко превратиться в обвинение. Дескать, у этой женщины есть дела поважнее, чем воспитание детей. Она скверная мать и неверная жена, эгоистичная дамочка, предпочитающая развлекаться на стороне, в то время как несчастные крошки дни напролет находятся на попечении служанки-мексиканки, не понимающей ни слова по-английски. Просто поэма!

«А она шикарно выглядит в свои двадцать восемь, — подумал Барри. — На суде это тоже сыграет против нее». Барри Шиндлер уже видел генеральное направление, по которому он поведет атаку на противника. Чистюля Уилсон, судя по всему, почувствовал это, поскольку явно забеспокоился. А может, он нервничает из-за того, что Шиндлер вообще взялся за это? Обычно Барри не занимался бракоразводными делами. Он перепоручал их шестеркам из своей конторы, а сам просиживал днями в залах судебных заседаний, участвуя в процессах, где на кон были поставлены десятки миллионов.

Наконец женщина замолчала, чтобы перевести дыхание, и, воспользовавшись этой благодатной паузой, Шиндлер заговорил сам:

— Миссис Дил, давайте пока оставим эту тему и обсудим кое-что другое. Мы официально требуем, чтобы вы прошли комплексное генетическое обследование посредством всех существующих анализов, которые должны быть проведены в заслуживающем доверия научно-исследовательском учреждении, желательно в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, и…

Женщина буквально подпрыгнула на стуле. Ее лицо залила краска.

— Нет!

— Не будем торопиться, — мягко проговорил Чистюля, положив ладонь на плечо своей клиентки, но она со злостью сбросила его руку.

— Нет! Ни в коем случае! Я отказываюсь!

«Как прелестно! — думал Шиндлер.