Единственное, что он сейчас видел, были образы боли, стекающей, капающей крови, распухшая бровь едва не касалась щеки. И все же словно какая-то огромная ладонь отвернула его голову, прижав виском к стене, чтобы не видеть, не слышать творящегося перед ним ужаса, столь очевидного и отдающегося у него в ушах. Сэм. Сэм.

Поскрипывание прекратилось.

— Вы уже на подходе, док? — по-матерински нежно проворковала она. — Почему… вы все… такие хорошенькие, когда кончаете? Совсем как маленькие нищие.

Раздался негромкий хлюпающий звук, который не могло заглушить даже слитно звучавшее дыхание трех человек.

— Есть способ… получить это… ты знаешь. Просто скажи… скажи мне… где ты припрятал данные…

Ее голос звучал как потревоженная струна.

— Просто… скажи… мне…

Томас снова заморгал, стараясь избавиться от крови, замутившей взгляд. Сэм была… Сэм была…

— Никогда, — прохрипел Нейл.

Снова выстрел. Странный звук вырвался у него из груди. Крик? Влажное хлюпанье не прекращалось.

— Ты… — пробормотала Сэм. — Ты уве-е-е-е-рен?

— А ты решила, — голос у Нейла был как у пьяного, — что трахаться со мной тебе поможет?

Он говорил, прерывисто сглатывая.

Хлюпанье прекратилось. В тишине было слышно только тяжелое дыхание.

— Маккензи, — сказала Сэм, как спринтер, который после забега никак не может унять дрожь в голосе, — это все идея Маккензи. Ты так рисковал, трахаясь с женой профессора… Он решил, что все твои выкрутасы могли сделать твои исполнительные функции особенно подверженными сексуальной стимуляции… Вот я и подумала, что за черт… — Она рассмеялась, и снова послышался хлюпающий звук, только на этот раз более учащенный, неистовый. — Но… м-м-м-м… я и представить себе не могла, что это будет так… сладко.

Томас слепо уставился перед собой.

— Ты сама вынесла себе приговор, — хрипло произнес Нейл. — Пойми. Всякий невропат, вовлеченный в сексуальное насилие, становится похож на серийного убийцу. Они попадают в нечто вроде навязчивого порочного круга. Однажды попробовав, уже не могут остановиться…

— Порог компенсации? — спросила Сэм.

— Точно. При возрастании объема процесс становится необратим.

— Прекрати морочить мне голову…

Треск выстрела. И вновь заскрипели половицы, вновь прорезался чудовищный узор, сотканный из белой женской кожи, одежды и теней цвета индиго, и все это было пронизано волокнами отраженного света.

— Смотри, — услышал Томас сосредоточенный шепот Сэм, — сейчас я… застрелю его… Застрелю, когда он будет кончать… Сплавлю его, сплавлю на тот свет…

— Джесс… — У Нейла был голос безумца, захлебывающегося собственной слизью.