— Не знаю, как поверить… Может, все-таки приглушите немного свечение ваших нимбов? У меня от них просто голова раскалывается.

— Извини.

— Конечно, нет проблем.

Свечение стало не таким резким, и Лукас снова посмотрел на своих собеседников.

— Губерт… Губерт… что-то не помню, чтобы где-то читал о святом Губерте. Вот про святую Варвару помню. Трагическая история… Ваш отец, кажется, отрубил вам голову?

Святая Варвара самодовольно ухмыльнулась, глядя на своего партнера.

— Верно. А потом взял ее в руки, чтобы показать окружающим, вот так.

Взяв себя за густые волосы, Варвара подняла свою улыбающуюся голову над обрубком шеи. Из разверстой раны потоком хлынула кровь, забрызгав колени хозяину дома.

Голова Лукаса, все еще покоящаяся на плечах, в ужасе дернулась назад, больно ударившись о стену. Мгновенно лишившись чувств, ученый рухнул на пол.

— Кого я всем своим нутром терпеть не могу, — проворчал Губерт, — так это мнимых мучеников.

Отделенная от туловища голова Варвары представляла не слишком приятное зрелище даже для Губерта.

— Может быть, и мнимых. Зато убедительных, это уж точно.

Когда Лукас пробудился во второй раз за утро, он почувствовал себя скорее скверно, чем восторженно. Голова невыносимо болела, и открывать глаза ему совсем не хотелось. Возможно, предыдущий кошмарный сон окажется без всяких последствий, если он просто сейчас полежит…

— Ты почувствуешь себя намного лучше, если встанешь и выпьешь кофе, — раздался голос святой Варвары.

Лукас застонал и открыл глаза. Он лежал на диване в гостиной в чистой, без следов крови одежде. Прибывшие в гости святые заботливо окружали Лукаса с обеих сторон.

— Я приношу извинения за шокирующий поступок моей спутницы, — как будто прочитав его мысли, пояснил Губерт. — В вашей кухне снова чисто. Я даже вытряхнул в мусорное ведро гущу из фильтра кофеварки.

Лукас снова застонал и взял чашку кофе.

— Если я признаю вашу святость, вы избавите меня от головной боли?

— Только при помощи таблетки аспирина, — отозвалась Варвара. — Вообще-то мы не умеем творить чудодейственные исцеления — не наша сфера деятельности. Мы должны придерживаться области математических чудес. Каждый из святых специализируется на чем-то одном.

— Никакого исцеления прокаженных. Никакого воскрешения из мертвых, — подтвердил ее слова святой Губерт и, задумавшись, добавил: — Накормить несколькими рыбинами толпу — это нам по силам, поскольку сие есть умножение, то есть действие из области математики. С другой стороны, такой фокус явно подпадает под категорию биологических чудес. Интересно, не посягнем ли мы тем самым на территорию чьих-то интересов?

— До известной степени. Однако вряд ли Он станет возражать! — отмахнулась от его сомнений Варвара.

— Я чту агиологию так же, как и ближнего своего, но если бы кто-нибудь из вас все-таки предложил мне таблетку аспирина, то…

После аспирина и двух чашек кофе Лукас почувствовал себя значительно лучше. Немного привыкнув к присутствию двух небесных гостей, он ощутил, что в нем начинает пробуждаться любопытство.

— Вы говорили о математических чудесах, я не ослышался? Каких же именно?

На его вопрос ответил Губерт:

— В основном это практическое осуществление какого-то трудного для понимания математического доказательства, теоремы или концепции. Вот, например, почему бы тебе не встать и не пройти на кухню?

Лукас встал, сделал шаг…

…и мгновенно оказался на расстоянии двух комнат от гостиной.