— Вы же башковитый парень, почему вы не поставили кодировку на свое изобретение? — поинтересовался белокурый юноша, чьи руки и лицо покрывали жуткого вида красные рубцы и волдыри, которые, по всей видимости, нисколько не причиняли ему боли.
Бас горестно вздохнул.
— Неужели вы думаете, что я не пытался это сделать? Но Дагни перехитрила меня — изменила все мои старые коды доступа. Теперь она одна владеет этим самым ключом к моей «лазейке». Сумей я вновь забраться в систему, я бы раз и навсегда на веки веков закрыл эту «лазейку». Но сначала мне нужно отыскать Дагни.
— Роджер, расскажи Басу, что ты знаешь об отъезде Дагни, — вступила в разговор Крикет.
— Вчера я отвез ее в аэропорт, — проговорил желтушный эфеб. — Она сказала, что возвращается к себе в Лос-Анджелес.
— Вы видели, как она садилась в самолет? — спросил Бас.
— Нет…
— Тогда, я думаю, ее все еще следует искать где-то в окрестностях Большого Бостона. Для большинства систем связи разница во времени между двумя побережьями незначительна. Даже международные звонки практически мгновенно рикошетом отлетают от реле «ГлобСпика». — Бас имел в виду многие тысячи беспилотных самолетов; нашпигованные аппаратурой связи и производящие заправку в воздухе, они постоянно кружили над планетой, и связь благодаря им осуществлялась даже лучше, чем при помощи спутников. — Но она вряд ли рискнет допустить даже миллисекундную задержку сигнала, если попытается осуществить свою каверзу в режиме реального времени. Кроме того, мне кажется, что в конечном итоге ей надоест скрываться, и она выйдет из своего укрытия, чтобы во весь голос заявить о себе, как только ей надоест систематически меня унижать своими пакостями.
— Вожникает хоросый вопрош, — вступила в разговор зубастая Индисия Диддумс. — Шудя по вашему рашкажу, мешду вами вожникла врашда. Вы — шамый богатый парень в мире, Эпплбрук. Пошему бы вам не нанять шаштного детектива, што-бы взять са саднитсу эту шертовку?
— Мне бы не хотелось, чтобы про этот бардак узнало людей больше, чем следовало бы. Признаюсь честно, я довольно долго колебался, стоит ли мне посвящать вас в то, что произошло.
Лестер Шилл задумчиво поглаживал острую бородку.
— А чем это может заинтересовать нас? — наконец произнес он. — Одно лишь восстановление статус-кво? В чем наша выгода?
Бас потерял самообладание. Он вскочил, едва не опрокинув кресло.
— Выгода? Какая, к черту, выгода? Какой может быть мотив в деле спасения всего мира? Разве о выгоде я думал, когда изобретал протеобумагу? Конечно, я теперь богат как бог, но ведь не ради денег все когда-то задумывалось?! На какой-то стадии деньги теряют всякий смысл. Я не успеваю потратить даже малую долю одного процента, настолько быстро прирастает мой капитал. А вы, Шилл, черт побери, не слишком отличаетесь от меня, хотя ваше богатство на несколько порядков меньше моего! Протеобумага означает свободный доступ к информации и равное распределение компьютерной мощи! Неужели никто из вас не помнит, какой была жизнь до появления протеобумаги? Исполинские серверы, потреблявшие чудовищное количество электроэнергии, о них вы забыли? А станции сотовой связи, уродовавшие пейзаж? Многие мили оптико-волоконных кабелей, забивавших канализацию, пролегавших по морскому дну и улицам городов? Бесконечные апгрейды «железа», которые моментально устаревали? Гигантские правительственные базы данных, угрожающие личной жизни простых граждан? Протеобумага покончила со всем этим раз и навсегда. Теперь сервер помещается в кармане, его можно увидеть на чем угодно — на коробке с мюсли, на любом мусоре, который летит в кухонное ведро, короче говоря, повсюду. |