— О Господи, Дэниел, как ты оказался здесь? Что ты делаешь в Лондоне?

— Я задал ему тот же вопрос, — сказал Мак каким-то уж слишком кротким голосом.

— До того, как ты дал ему сигару, или после?

— Я не виноват, — поднял руки Мак. — Это он дал мне сигару.

— Дэниел, — продолжала Изабелла, не обращая внимания на Мака, — ты сейчас должен быть у профессора на дополнительных занятиях.

— Я знаю, но не мог больше оставаться там. — Из всех Маккензи Дэниел меньше всех позволил частным английским школам ослабить его шотландский акцент. — Этот человек сумасшедший, и потом, чертовски несправедливо, что я заперт в Кембридже, а отец — на скачках в Сент-Леджере.

— Твой отец здесь, в Лондоне, — сказала Изабелла.

— Знаю, — сердито пыхнул сигарой Дэниел. — Дядя Мак только что сказал мне об этом. Но почему он здесь? Какие у него могут быть дела в Лондоне, когда вот-вот начнутся скачки?

— Ты еще слишком молод для этого.

Изабелла хмуро указала на сигару.

— Мне пятнадцать. Сигары мне дает отец. Он говорит, что мне надо учиться плохим привычкам джентльмена, чтобы не выглядеть излишне скромным, когда стану старше.

— Может, дяде Маку следует поговорить с твоим отцом?

— Дяде Маку не стоит вмешиваться в дела Кэмерона, — возразил Мак. — Если Кэмерон хочет испортить своего сына, кто я такой, чтобы останавливать его?

— Но он не портит меня, — запротестовал Дэниел. — Он запирает меня с этим стариканом, который едва говорит и заставляет меня целый день читать книги на латыни. Так нечестно. Когда отец был мальчишкой, он был просто невыносим. Все до сих пор вспоминают о том, что он выкинул в Харроу. Почему я не могу быть похожим на него?

— Но может, Кэмерон понял, что быть плохим невыгодно, — сказала Изабелла.

— Что-то непохоже, — фыркнул Дэниел. — Он все такой же, и теперь никто не остановит его. — В его взгляде вдруг появилась мольба. — Можно, я останусь здесь, тетушка? Только до начала скачек. Если я останусь с дядей Маком, отец найдет меня и даст хорошую взбучку. Вы же не расскажете ему, что я здесь, правда?

И хотя Дэниел был взрослым парнем, его мольба тронула сердце Изабеллы. Кэмерон беззаботно перемещал его между школой и домами братьев Маккензи, не всегда уделяя время сыну. Дэниел был очень одинок. Но это вовсе не означало, что ему следует позволять расти без контроля, что Изабелла должна закрывать глаза на то, что он не слушает отца.

— Я должна сказать «нет».

— Ну и ладно, — весело проговорил Дэниел. — Если вы меня выгоните, я всегда могу переночевать в сточной канаве или в публичном доме.

Мак хохотнул, и Изабелла сердито посмотрела в его сторону.

— Ты будешь спать в задней спальне наверху, — суровым голосом произнесла она. — Поднимайся наверх, а я пришлю кого-нибудь из слуг, чтобы приготовили для тебя постель. Но только до поездки в Донкастер, имей в виду, — продолжила она, видя, как запрыгал от радости Дэниел. — Там я верну тебя отцу. И только если ты будешь вести себя как следует. Любая проделка, и я немедленно пошлю за отцом.

— Я буду хорошо себя вести, тетушка. Мне все равно, если потом отец запрет меня с монахами, при условии, что я не пропущу Сент-Леджера.

— И никаких сигар.

Дэниел вынул сигару изо рта и бросил ее в старинную фарфоровую вазу на приставном столике.

— Тетушка Изабелла, скажите, а нельзя ли вместо лакея прислать приготовить для меня постель хорошенькую служанку?

— Нет! — воскликнули одновременно Мак и Изабелла.