Граф как раз разговаривал с одним из видных членов палаты депутатов, когда заметил возле себя «племянницу».

Он прервал свою беседу и обратился к ней:

— В чем дело, Батиста?

Она нерешительно взглянула на его собеседника и тихо, так, чтобы ее расслышал только граф, попросила:

— Пожалуйста… потанцуйте со мной, милорд. Своим отказом… вы расстроите мне весь вечер.

Граф улыбнулся.

— Хорошо, — согласился он. — Но поверьте, я покажусь вам слишком сырым поле ваших предыдущих партнеров.

Ее сияющий взгляд уверил его в обратном.

Заиграли один из романтических вальсов Оффенбаха. Граф обнял Батисту за талию и вывел в центр зала. Он отметил, что она легка как пушинка. Девушке очень легко давались все движения, она прекрасно следовала ему в танце.

— Неужели вас учил танцевать отец? Мне трудно в это поверить, — подшучивал граф.

— Папа считал, что танцевать, петь и играть в карты — смертные грехи.

— Тогда кто научил вас так хорошо танцевать?

— Мы с мамой часто танцевали вдвоем, когда папа выезжал верхом, — объясняла Батиста. — Потом мама уехала, и я иногда танцевала одна. Изредка мне удавалось уговорить мисс Каннингем потанцевать со мной.

— Я рад, что вам не придется подпирать стенку, — сказал граф. Вы прекрасно танцуете.

— Я раньше не танцевала с мужчинами, с мамой… все по-другому, — посетовала Батиста. — Я даже не представляла себе, какое это удовольствие.

Граф уловил в ее голосе нотку явного восхищения.

— Вы, как я посмотрю, пользуетесь здесь большим успехом, — сказал он. — Вы даже не отдохнули как следует после нашей долгой, утомительной и весьма волнующей поездки. Думаю, нам стоит пораньше вернуться домой.

Граф вдруг почувствовал, что не имеет ни малейшего желания ехать на вечер с виконтом. Он наперед знал, что будет у Ля Пайвы, да и у Ля Кастиглион. А танец с Батистой заключал в себе необъяснимое и неожиданное очарование.

Музыка смолкла, и девушка быстро попросила:

— Не уходите… пожалуйста. Позвольте мне еще побыть с вами, милорд. Вы танцуете гораздо лучше всех других моих партнеров.

— Боюсь, если я останусь на второй танец, — сказал он тихо, — это вызовет ненужные подозрения. Подумайте, мадемуазель, ну какая девушка станет танцевать со своим дядей, когда вокруг столько молодых людей, покоренных ее красотой?

— Они говорили мне всякие глупости. Все они такие фальшивые, — насмешливо фыркнула Батиста. — Я, кажется, придумала!

— Что же? — спросил граф.

— Давайте… мы с вами поедем куда-нибудь, где можно потанцевать вдвоем. Один из моих партнеров рассказывал мне о танцевальном зале под открытым небом. Он говорил, что там очень мило.

— Ради Бога, Батиста… — начал было граф, но ее умоляющий взгляд заставил его изменить свое решение.

В конце концов завтра он уже встретится с ее матерью, и после этого Батиста, возможно, навсегда исчезнет из его жизни. Что ему стоило доставить ей такую радость?

— Ну что… мы поедем туда? Пожалуйста, обещайте, — прошептала Батиста.

— Так и быть. Хотя с моей стороны это большая глупость, — сказал он, чтобы не уронить своего достоинства. — Я обо всем позабочусь. Ждите меня в холле. Я спущусь к вам через каких-нибудь пять минут.

Батиста просияла от счастья.