Изменить размер шрифта - +

— Прими душ, пока я накрою на стол. Все еще теплое.

— Только не в столовой, — откликнулся он. — Кухня прекрасно подойдет, там намного уютнее.

Салли сделала, как он велел, и поставила тарелку на кухонном столе. Муж вскоре присоединился к ней и пока ел, они обсуждали книгу. Рис уже переговорил со знакомым агентом и хотел передать тому рукопись прежде, чем они уедут в Европу.

— Но она еще не готова, — возразила Салли. — Я только начала вносить исправления, чтобы потом перепечатать.

— Я хочу, чтобы она прочитала роман прямо сейчас, — настаивал Рис. — Пусть даже черновик. Она и не ждет безукоризненного варианта.

— Она? — насторожилась Салли.

— Да, она, — поддразнил он, серые глаза вспыхнули. — Она — худощавый бульдозер по имени Барбара Хопвелл, старше меня лет на двадцать, так что можешь спрятать коготки.

Салли впилась в него взглядом. Она чувствовала, что он специально спровоцировал ее на демонстрацию ревности, и не желала оставлять за ним слишком уж большое преимущество.

— К чему такая спешка? — спросила она.

— Чтобы ты не волновалась о книге, пока мы будем в Европе. Найми машинистку, сделай все, что потребуется, но сдай рукопись, прежде чем мы уедем.

Чувствуя себя обиженной насмешкой над ее ревностью, Салли оперлась локтями на стол и съехидничала.

— А тебе не пришло в голову, что теперь, когда книга закончена, мне будет скучно сидеть здесь целыми днями? Я должна искать работу, а не путешествовать по Европе.

Если она надеялась вывести его из себя, то преуспела свыше самых смелых ожиданий. Он побледнел; потом два лихорадочных пятна раздражения выступили на высоких скулах. Отшвырнув вилку, муж перегнулся через стол и схватил ее за запястья, поднимая на ноги, затем вскочил сам.

— Ты никогда не упустишь случая вонзить нож, не так ли? — хрипло пробормотал он. — Иногда мне хочется свернуть тебе шею!

Затем рванул к себе и жестко впился в губы, не дав ей шанса высказаться — даже если бы она и придумала, что сказать — и, не отрываясь от ее рта, подхватил под колени и легко поднял мощными руками словно невесомую.

Салли пришлось уцепиться за него; он так стремительно сдернул ее, что от страха закружилась голова, и она почувствовала, что теряет сознание. И при этом не могла понять, почему он так неистово отреагировал и что имел в виду под ударом ножом. Совсем запутавшись, она понимала только, что привела его в ярость, чего совсем не желала, и предложила ему единственное утешение, которое могла — отклик своих губ и тела. Он с жадностью принял предложение; давление рта изменилось от ранящего до возбуждающего, и он понес ее в спальню.

Потом она лежала, сонно свернувшись на нем, окутанная безопасностью его особенного мужского аромата и теплом от его близости, пока он лениво поглаживал ее живот и целовал изгиб плеча.

— Я не навредил тебе? — пробормотал он, извиняясь за свою пылкость, и Салли шепотом успокоила его.

— Хорошо, — хрипло продолжил он. — Я не хотел бы… — Он сделал паузу и через мгновение решился. — Тебе не кажется, что самое время сказать мне о ребенке?

Салли села, вытянувшись в струнку на кровати, и, повернувшись, уставилась на него огромными глазами.

— Как ты узнал? — изумленно потребовала она, повышая голос. — Я сама поняла только сегодня!

Он моргнул, как будто пораженный ее ответом; потом уронил темноволосую голову на подушку и захохотал, притягивая ее к себе на грудь.

— Я должен был догадаться, — посмеивался он, убирая длинные волосы с ее лица.

Быстрый переход