— Миссис Эрманн передала тебе рассказ Корал? — спросила Салли, желая знать, точно ли пересказаны слова модели.

Безумная надежда охватила ее: он сказал, что Корал солгала и, конечно, вел себя совсем не так, как в чем-то виноватый человек.

— Слово в слово, со слезами, струящимися по ее лицу, как водопад, — пророкотал Рис.

Он резко потянулся и схватил свободную руку Салли, крепко сжимая ее длинными пальцами

— Она солгала, — снова повторил он, голос стал хриплым от напряжения. — Чему бы ты не верила прежде, это правда. Корал может быть беременной, но клянусь, что отец не я. Я никогда не занимался с ней сексом, хотя она много раз настойчиво провоцировала меня.

Слова потрясли Салли. Его голос звучал несомненно правдивым, и все-таки она недоверчиво пропищала:

— Никогда?

Темный румянец залил его скулы.

— Никогда. Думаю, я был лишь вызовом для ее эго. Она просто не могла допустить, что меня не интересует секс с ней, даже когда я признался, что женат и что ни одна женщина ни разу в жизни не привлекала меня так, как собственная жена, — сказал он, не отрывая от нее глаз.

Салли покраснела от его взгляда, и он сильнее сжал ее руку.

— Думаю, из-за этого она тебя и возненавидела, — продолжил Рис, по-прежнему не сводя с нее глаз. — Я отверг ее из-за тебя, и она изо всех сил старалась разлучить нас, причинить тебе боль. Возможно, она не собиралась делать то, что учинила, если хочешь предоставить ей презумпцию невиновности. Если она действительно беременна, то, скорей всего, хотела попросить у меня деньги на аборт. Беременность — смерть для модели, и я не могу представить себе Корал преданной матерью.

Салли глубоко вздохнула.

— Рис, а ты дал бы ей денег?

— Нет, — прорычал он. — Я мог бы убить ее, когда миссис Эрманн рассказала мне, что она натворила.

— Но… ведь у нее и самой есть деньги…

— Не верь этому, — пробормотал он. — Она слишком любит красивую жизнь, чтобы сэкономить что-нибудь, и очень много оставляет в Атлантик-Сити и Лас-Вегасе. Она не очень хороший игрок, — резко закончил он.

— Но зачем ты вообще встречался с ней, если она тебя не интересовала? — спросила Салли.

Этот момент был самым уязвимым в истории Риса. Они с Корал постоянно появлялись вместе, и она не настолько глупа, чтобы поверить, что они не продвинулись дальше держания за руки.

— Потому что она мне очень нравилась, — отрезал он. — Не требуй доказательств моей верности, Салли, потому что их нет. Я могу только сказать тебе, что Корал никогда не была моей любовницей, даже когда я еще не нашел тебя.

— И я должна тебе поверить? — усомнилась она напряженным голосом.

— Именно так, — твердо ответил он. — Также как и я принимаю на веру, что ты никогда не была связана с другим мужчиной. У тебя ведь тоже нет доказательств.

Салли хмуро смотрела вниз на скатерть, скользя взглядом по узорам до руки, которую он не отпускал.

— Я никогда не интересовалась другими мужчинами, — неохотно призналась она, ненавидя необходимость выдать этот секрет. — Я даже ни с кем не встречалась.

— И все восемь лет ты была единственной женщиной, которую я хотел видеть, — ответил он напряженным голосом, отпустил ее руку, поднялся и принялся беспокойно шагать по маленькой кухне. — Я чувствовал себя полным идиотом. И не мог понять, почему такой робкий маленький кролик, как ты, въелся мне под кожу.