А вот эти слова, зловещим полушепотом, совсем интересные:

— …Отринь порочное и покайся. Секс без брака греховен!

О Господи! Этот Гейб Вандер льет воду на мельницу амазонок, этих лицемерных феминисток. А брак без секса не греховен? Значит, в постель с любимой — только для продолжения рода?

Ох, какие ханжи!

Нет, надо отсюда потихоньку убираться. Дома дочурка скучает, на работе дел невпроворот — банкиры трудятся без выходных. Красиво вещаешь, благочестивый калифорниец. Только у меня свои заботы. Да и обет свой, все тот же — безбрачие. Не воскрес я, и день таинственной любви не принесет.

С меня хватит, сыт вашей любовью по горло!

1

— Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! Мне необходима помощь!

Молодая женщина бросилась с обочины прямо под колеса машины, — Джейн едва успела затормозить.

— Что случилось? — встревожилась она, опустив стекло.

Возможно, напали на женщину и ограбили ее? Но вряд ли кто-нибудь решится на преступление в многолюдном парке средь бела дня.

— Вы медсестра? Слава Богу! — воскликнула насмерть перепуганная совсем юная девушка, увидев белую медицинскую форму Джейн. — Моя малышка! Барби упала с качелей и не двигается! Наверное, она без сознания.

— Где она? Вы ее, надеюсь, не трогали?

Джейн выскочила из машины и побежала за рыдающей девушкой, показывающей на ярко-желтые качели, карусели и горки, которые виднелись за деревьями.

— Побоялась, только проверила, дышит ли она. — Обезумевшая от горя незнакомка схватила медсестру за плечо. — Я не знала что делать и оставила ее лежать в траве.

— Вы все правильно сделали. — Несмотря на внешнее спокойствие, Джейн была взволнованна. Сильно ли ушибся ребенок, пришел ли в себя? — Как давно это случилось? — спросила она, надеясь, что девочка недолго находилась без сознания.

— Минуту-две назад. Я сразу бросилась к дороге, — ответила неизвестная прерывающимся голосом. — Если бы вы не остановились, то я побежала бы в больницу — здесь, рядом с парком. — Девушка, борясь со страхом, все время оглядывалась, словно ища кого-то. — Но он обязательно упрекнет, скажет, что я не должна была оставлять девочку одну ни на секунду.

В глазах Джейн промелькнул страх. Провинившаяся девушка была в отчаянии. Кто же этот грозный «он»? Ее муж, наверное.

— Но что мне было делать? — жаловалась бедняга. — Там никого не было. Никого!

— Все будет хорошо, — успокаивала ее Джейн, понимая, что врет во спасение, но чувствовала, что у девушки — матери или няни пострадавшего ребенка — вот-вот начнется истерика. — Я медсестра педиатрического отделения Джейн Уилсон! — крикнула она на бегу.

Когда медсестра склонилась над девочкой, у нее сжалось сердце — такой маленькой, такой беспомощной выглядела она. Малышка не двигалась, и ее лицо, обрамленное темными кудряшками, было смертельно бледно. Мать, или няня, догадалась накрыть ребенка жакетом, хотя для августа в Сиднее утро было очень теплое.

Джейн бережно дотронулась до девочки, осматривая ее с предельной осторожностью.

— Мы не должны поднимать ребенка. Надо вызвать «скорую», я не хочу рисковать.

Девушка плакала, ее всю трясло. Вцепившись в свои каштановые кудри, она смотрела на Джейн бессмысленным взглядом голубых глаз, повторяя:

— С ней ведь все будет в порядке? Скажите, ради Бога! — Она безудержно зарыдала.