Он не задумываясь кивнул:

— Я уверен, что надо. Поверь, дорогая, я соглашусь на все твои условия. Но если ты сейчас не хочешь об этом говорить, то давай отложим разговор о браке. Мне кажется, что само время заставит нас возобновить этот разговор.

Следующие несколько недель прошли так, как Мерион и рассчитывал. Они с Еленой прекрасно проводили время и, как ему казалось, были близки к окончательному примирению.

Встречались же они на Сент-Джермен-стрит и несколько раз даже провели вместе целую ночь. И к июню, когда окончились заседания обеих палат парламента, они уже получили известность как «очень близкие друзья». Более того, когда Миа объявила о своей помолвке с лордом Уильямом, кое-кто даже поздравил Мериона — как будто он являлся отцом девушки.

Тема брака почти не всплывала в их разговорах, однако Рекстон то и дело спрашивал Елену, станет ли она его мамой, а Бликс интересовался, «не пора ли заново обставлять покои герцогини».

К счастью, Миа с Уильямом были слишком поглощены друг другом и не докучали им разговорами. И все же мысль о браке то и дело возвращалась к Мериону, как только они с Еленой желали друг другу доброй ночи и отправлялись каждый в свой дом. Он хотел бы, чтобы она чувствовала то же, что и он, но Елена казалась вполне довольной существующим положением.

Глава 38

Линетт и Гейбриел в очередной раз решили наведаться в Ричмонд, и на сей раз они привезли с собой всех своих детей. А в ричмондском доме герцога в данный момент хозяйничала мать Линетт, являвшаяся здесь полноправной госпожой.

В это утро Елена спустилась к завтраку довольно рано, чтобы присоединиться за столом к Линетт, Гейбриелу и Мериону. После завтрака четверо взрослых и дети — среди них были также и Рекстон с Алисией — собирались отправиться в Ричмонд, чтобы устроить небольшой скромный праздник в домашней обстановке. Правда, Линетт с улыбкой заметила, что праздник с таким количеством детей едва ли можно назвать «небольшим и скромным». Да и взрослых было вполне достаточно — в Ричмонде с ними собирались встретиться Миа с Уильямом и чета Тинотти.

Они уже допивали чай, когда в столовую вошел дворецкий. Приблизившись к герцогу, он тихо сказал:

— Прошу прощения, ваша светлость, но мальчишка Уилсон настаивает на разговоре с вами до того, как вы отправитесь в Ричмонд. И с ним ваша собака Магда.

— Лин, позволь ему войти! — крикнул Гейбриел с другого конца стола. — Нам всем очень хотелось бы повидать Магду!

— Да, конечно, скажи Уилсону, что я готов его увидеть, — сказал Мерион дворецкому.

Минуту спустя в комнату вошел Алан Уилсон с Магдой под мышкой. Увидев столь многочисленное общество, он немного смутился, но тут же взял себя в руки и, поклонившись, сказал:

— Доброе утро, сэр, ваша светлость.

— Доброе утро, мистер Уилсон, — ответил герцог. — Можешь опустить Магду на пол. Не бойся, она прекрасно знает эту комнату. И еще лучше знает тех, кто угощает ее лакомствами со стола.

Уилсон кивнул и опустил Магду на пол. Собачка тотчас же затрусила к Гейбриелу.

— А теперь скажи мне, Алан, что же у тебя за важное сообщение? Ведь просто так ты бы не решился побеспокоить меня за завтраком, верно?

— Да, сэр, ваша светлость. Я волнуюсь за Магду. Ведь если я поеду в кабриолете, то мне надо знать, с кем поедет она.

— Думаю, она останется здесь.

Гейб хмыкнул, подавляя смешок.

— Но она не может здесь остаться, — заявил мальчик. — Она ведь член семьи. Сэр, ваша светлость, я пришел узнать, не может ли она ехать с лордом Рекстоном и леди Алисией? Или, может быть, на козлах с Джоном Коучменом…

— Замечательно, малый! — закричал Гейбриел.