Каждый раз он устраивал сцену. Умолял дать еще один шанс. Клялся, что убьет себя, если я брошу его. Снова на время становился нежным и внимательным. И я опять влюблялась в него. В конце лета Чэд замкнулся в себе. Все время ходил злой и угрюмый. Он превратил мою жизнь в ад. Я поняла, что больше не люблю его.

Она помолчала, затем продолжала дрожащим голосом:

— И я решила окончательно порвать с ним. Мне хотелось избежать душераздирающей сцены. Поэтому вместо того, чтобы сказать все ему в лицо, я поступила как последняя трусиха. Я написала ему письмо. Возможно, ты совсем не помнишь. Ты тогда гостил здесь у своих родителей. Тебе-то я в тот вечер и передала свое письмо. И, — она закрыла глаза, вспоминая весь ужас той ночи, — когда Чэд прочитал его, он залез на Марсденскую башню и спрыгнул с нее.

За спиной раздался ужасный звук, что-то вроде выдыхаемого со свистом воздуха. Уиллоу представила себе выражение лица Скотта, тот шок, который он испытал, когда услышал страшную правду.

Нервно сглотнув, она с трудом продолжала:

— Теперь ты понимаешь, что именно я была виновна в смерти Чэда. Я никогда себе не прощу этого. И не жду твоего прощения.

Напряженное молчание за ее спиной достигло предела. Уиллоу захотелось закричать. Хотелось взорвать тягостную тишину. О чем он думает? Почему молчит? Почему не набросился на нее с обвинениями и оскорблениями?

Почему она до сих пор стоит к нему спиной?

Собрав жалкие остатки мужества, Уиллоу медленно повернулась.

И в удивлении огляделась вокруг.

В комнате никого не было.

Скотт ушел.

Никогда жизнь не казалась ей такой мрачной и бесполезной. Никогда ее сердце так не отказывалось жить, как сейчас. Новость о своем родстве с Джэми он принял так хорошо, что она глупо понадеялась на его прощение. Подумала, что он простит ей смерть брата.

Зря она так думала. Он даже не смог находиться в одной комнате с ней. Ушел, боясь, что не сдержит своих эмоций.

Скотт больше не хочет ее видеть.

Уиллоу с трудом сдерживала слезы. Слезы жалости к себе. Она вышла из комнаты, волоча за собой чемодан.

Наверху были слышны шаги.

Из кухни доносился детский смех.

Никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной и никому не нужной. До боли закусив нижнюю губу, Уиллоу направилась к входной двери.

Но на полпути остановилась.

Она хотела тихонько сбежать. Не попрощавшись ни с Мики, ни с девочками. Нет, теперь она не сбежит, как трусиха.

Будет тяжким испытанием видеть расстроенные и разочарованные ее уходом лица детей. Но кто-то же должен объяснить им сложившуюся ситуацию. Именно она и сделает это.

Она машинально, как робот, развернулась и пошла к кухне. Но тут на лестнице раздались шаги.

— Уиллоу! — резко и требовательно окликнул ее Скотт. — Куда ты собралась?

Она обернулась. Скотт сбежал по ступенькам и поспешил к ней.

— Не беспокойся, — тихо произнесла Уиллоу. — Я ухожу. Но я должна сказать детям о своем уходе.

Не важно, что это будет трудно для всех. Важно, что они услышат это от меня, потому что…

Скотт протянул ей конверт.

— Это письмо? — спросил он.