Светлана Казакова. (не)желанный подарок
Пролог
– Разрази меня гром! Очередная неудача, хотя всё обещало успех! И чего же на этот раз тебе не хватило, глупая ты болванка?! Голос доносился как сквозь вату. Мужской, неприятный – скрипучий какой то. Казалось, где то поблизости работало радио, которое отчаянно хотелось выключить. Но не получалось. Руки не слушались, да и всё тело тоже не поддавалось, казалось каким то тяжёлым, будто бы и не моим вовсе. Где я вообще? Что со мной произошло? Воспоминания возвращались со скрипом, неохотно. Оживали в памяти отдельные картины, вспыхивали, точно кадры из клипа. Ненастный вечер, тусклый свет фонарей, мокрые полосы дождя на лобовом стекле автомобиля, мокрые полосы слёз на моих щеках. Бабушка! Я возвращалась с её похорон. Не стало моего единственного родного человека. Она почти всю жизнь прожила в маленькой деревне и ни в какую не желала переезжать в город, но, когда её самочувствие стало ухудшаться, мне всё же удалось настоять на своём. Я уже и комнату в квартире для неё обустроила, и с лучшим врачом в одной известной клинике договорилась, чтобы её обследовали. Не успела. Ничего не успела. Даже попрощаться. Слёзы горчили на губах, я почти не видела дорогу. Хорошо, что она была пустой. В эту сторону редко кто то ездил, большинство населённых пунктов стояли пустые, заброшенные. Бабушка воспитала меня. Даже моё имя она мне дала. Элина, в честь её любимой актрисы. Так уж вышло, что мой отец не захотел признавать внебрачного ребёнка, то есть меня. Ни отчества своего давать, ни фамилии не пожелал, да я даже и не знала, какая у него фамилия. А мама умерла при родах, её я видела только на фотографиях. Только бабушка у меня и осталась, да ещё двоюродная тётя в городе, но с ней и её семьёй мы никогда близки не были. В деревне сохранилась только начальная школа, которую я окончила. А потом мы с бабушкой перебрались в город, где снимали квартиру. Там я доучилась до аттестата. Бабушке было непросто растить меня в одиночку, но она никогда не жаловалась. Когда я поступила в университет, то перебралась в общежитие, а бабушка вернулась в деревню, где я старалась навещать её как можно чаще. С тех пор прошло ровно десять лет. Я получила высшее образование, построила карьеру, даже квартиру купила. Правда, мужем и детьми не обзавелась, но думала, что всё ещё успею. «Не успею». Осознала это в ту минуту, когда машина вдруг стала неуправляемой и понеслась прямиком к хлипкому ограждению моста, который я проезжала. Разумеется, оно не выдержало, и я полетела вниз в железной коробке, покупкой которой ещё недавно так гордилась. Это было последнее, что я помнила. Потом наступила темнота. А дальше – вот это. Так я что же, на том свете? Или в больнице? Может, меня всё таки спасли? – Неудача, неудача… – забормотал всё тот же голос. – Но не пропадать же добру. Вселю мелкую нечисть и продам. Интересно, о чём он говорит? Или я брежу? Забористый же у меня бред… После я как будто отключилась на какое то время. Затем очнулась и поняла – что то изменилось. Тело стало послушнее, я даже смогла пошевелить пальцами и слегка повернуть голову. Но глаза всё ещё были закрыты. Надо обязательно открыть их, увидеть, что вокруг… – Как же тебя будут звать? – всё тот же голос. – Нужно красивое имя. Ты ведь и сама… красивая. – Элин… – попыталась выговорить я. Неповоротливый язык подчинялся с большим трудом. – Элин… а… айя… – закончила хриплым айканьем, потому что вдруг ощутила резкую головную боль. Наверное, боль это хорошо, потому что она означала, что я жива. Жива! – Элинайя? – отозвался голос. – Что ж, звучит неплохо. Так тому и быть, нарекаю тебя Элинайей! Он меня нарекает?. |
