– Да ничего особенного. Машина стояла задом к цеху, видна была только кабина. Я постоял минуты две и ушел.
– И никого не видели?
– Нет. А там действительно кого-то убили?
– Да. Почему вы не вызвали полицию?
Мурсанбек всплеснул руками:
– А зачем? Брать там нечего. Все ценное вывезли давным-давно. Ну забрался кто-то, может, металлолом искал. Что он увез бы в своем фургончике? Станок? Он бы его не поднял даже.
– Вдвоем поднять можно, – заметил Морозов.
– Вдвоем можно передвинуть, – поправил сторож. – А поднять на высоту кузова – нет. Я знаю, я восемнадцать лет работал на заводе слесарем.
Опер не стал спорить.
– Вы не видели, как машина покидала территорию завода? – спросил Самсонов.
– Нет.
– Может, слышали?
– Наверное, да. Шум мотора доносился, но я не уверен, что это был именно этот фургон. Из будки я не выходил.
– В котором часу это было, не запомнили?
– Точно нет. Но не позже часа.
– Откуда такая уверенность?
Мурсанбек широко улыбнулся, продемонстрировав два стальных зуба.
– Почти сразу после этого по радио началась передача для тех, кто не спит. Она идет с часу до трех. Я расписание наизусть знаю, – добавил он не без гордости.
– Вы слышали гудение со стороны цеха?
– Да.
– Как вы думаете, что это было?
– Понятия не имею. Может, какой-то генератор. Звук вроде похож.
– Больше ничего полезного сказать не можете?
Узбек пожал плечами:
– Вроде нет.
Когда Самсонов и Морозов вернулись на заброшенный завод, то первым делом нашли в цехе Полтавина. Патологоанатом возглавлял группу криминалистов. Он вышел к полицейским, на ходу протирая очки в массивной черной оправе. В каждом ухе у него было по тоннелю, над белоснежным воротничком рубашки виднелся край татуировки – голова журавля с красным хохолком.
– Что скажешь? – задал Самсонов первый вопрос, обменявшись с ним рукопожатием.
Полтавин водрузил очки на мясистый нос, помигал глазами и ответил, слегка растягивая слова:
– Пока ничего. Там работы на несколько часов. Сплошная кровавая каша. Убийца оставил утилизатор приоткрытым, так что пол и стены словно покрыты фаршем.
– А… вокруг?
– Следы сняли, будем определять марку машины и фирму, изготовившую шины. Мне рисунок незнаком. А все, что мы подобрали, я отдал Дремину, он вон там. – Патологоанатом указал на одноэтажное здание справа от ворот.
– Что вы подобрали? – не двинувшись с места, спросил Самсонов. Он был уверен, что знает ответ.
– Обрезки проводов, изоляции и заламинированный рисунок. Отпечатки мы проверили, анализ поверхностей сделали, так что пользуйтесь.
– Рисунок чего? – проговорил Самсонов, уже догадываясь, каким будет ответ.
Полтавин поморщился, машинально отряхиваясь, хотя на прозрачном пластиковом комбинезоне, надетом поверх костюма-тройки, не было ни пылинки. Как криминалист умудрился не испачкаться, облазав на заводе все вдоль и поперек, было загадкой.
– Не знаю, – сказал Полтавин. – Какой-то четырехрукой тетки. Андрюха говорит, она похожа на индийскую богиню. Я в этом не разбираюсь.
– Значит, у Дремина, – пробормотал Самсонов, глядя на здание у ворот. Ему одновременно хотелось и зайти внутрь, чтобы поскорее увидеть рисунок, и бежать куда подальше, не оглядываясь. Он с трудом перевел дыхание. |