Они поели за столиком, пододвинутым к огню, и, хотя на вид ужин был просто объеденье, Келси обнаружила, что с трудом может заставить себя проглотить несколько кусочков — еда застревала у нее в пересохшем горле, и она с благодарностью приняла из рук Маршалла большой бокал шампанского. Единственное, чего она желала и о чем мечтала, — это чтобы эти несколько часов поскорее прошли. Разве ей под силу тягаться с Лорой и остальными? Это глупость, безумие, она, должно быть, сошла с ума, когда думала, что он сможет довольствоваться только ею одной.

— Успокойся, Келси. — Она оторвалась от созерцания пузырьков в своем бокале и увидела, что его карие глаза внимательно изучают ее побледневшее лицо. — Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего тебе не хочется. Хватит с меня того, что ты сейчас здесь, со мной.

— Что? — Она вытаращила на него глаза, а он взял ее за руку, подвел к маленькому диванчику сбоку от камина и усадил рядом с собой.

— Я не был уверен, что ты сможешь дойти до конца, — просто ответил он, лаская ее взглядом. — Последние дни ты была вся как на иголках. Мне казалось, ты вот-вот дашь задний ход.

— Я бы тебя так не подвела! — вознегодовала Келси, глядя ему в лицо, и уголки его твердо очерченного рта тронула усмешка.

— Нет, конечно. Мне следовало это понимать, правда? Ты совершенно права. — Он посмотрел в ее овальное личико, поднятое навстречу его взгляду, и медленно пропустил прядь ее шелковистых волос сквозь пальцы. — Просто я так хотел, чтобы ты была моей, что был уверен — что-нибудь да сорвется. Понимаешь?

— Да. — Она ответила со всем спокойствием, на которое была способна, если учитывать ее бешено колотившееся сердце.

— Сомневаюсь. — Пиджак он снял, еще когда они сели за стол, а теперь развязал галстук, расстегнул несколько пуговиц рубашки и умиротворенно вытянул длинные ноги. Он казался воплощением ленивой расслабленности, а она вся сжалась, как пружина, и сидела в напряженной позе, положив крепко сжатые кулачки на колени. — Почему ты за меня вышла, Келси? — спросил Маршалл, искоса взглянув на нее, и положил руку на спинку дивана за ее спиной. От неожиданности Келси вздрогнула.

— Кажется, я тебе говорила, — поспешила солгать она.

— Нет, не говорила, — задумчиво протянул он, нежно очерчивая пальцем контур ее лица. — Я тебе хотя бы нравлюсь? — (Она молча взглянула на него, подумав про себя, что, наверное, трудно представить себе более странный разговор между молодоженами в брачную ночь, и медленно кивнула.) — Но я тебя пугаю. — Это был уже не вопрос, а утверждение, и она судорожно проглотила слюну, подыскивая слова, чтобы ответить отрицательно и при этом не выдать правды.

— Ты меня не пугаешь, Маршалл.

— Да нет же, пугаю. — В его голосе сквозило замешательство. — Неужели, Келси, после всего, что между нами было, ты мне все еще не доверяешь?

— Почему же, доверяю, — слабо возразила она, задаваясь вопросом, когда же все это кончится. — Просто дело в том…

— В чем?

— Не знаю, захочешь ли ты меня после того, как…

— Как что? — Он явно не улавливал ход ее мысли.