– Да, пожалуй, это лучше всего, дорогая. Не стоит вызывать подозрений у вашего мужа, если мы хотим сохранить наш маленький секрет.

И, прежде чем Габби успела возразить, Марсель наклонился и легко коснулся губами ее губ таким мимолетным прикосновением, что Габби не была уверена, может быть, ей это и почудилось. Потом он затерялся в тумане, который сгущался вокруг. Габби, затаив дыхание, вошла в каюту, но, к счастью, Филип спал. Она постаралась как можно тише и дальше лечь от него на кровати, но он почувствовал ее движение и пододвинулся к ней.

– Какая ты холодная, малышка, – пробормотал он в полусне. – Не отодвигайся, а то я не смогу тебя согреть. – Габби смирилась и улеглась рядом с ним, и его тепло убаюкало ее.

Громкий стук и голоса за дверью разбудили их. Габби села и закрылась простыней, а Филип быстро натянул штаны и шагнул к двери. На пороге стоял взволнованный и испуганный юнга и что-то невнятно бормотал.

– Капитан, месье Сент-Сир, это ужасно. Пожалуйста, идите скорее. Капитан...

Габби больше ничего не слышала, потому что Филип закрыл дверь. Через несколько секунд он вернулся с бесстрастным, напряженным лицом. И молча продолжил одеваться, а когда закончил, то требовательно произнес:

– Запри за мной дверь и никого не впускай.

– Что случилось, Филип? – с растущей тревогой спросила Габби. – Что-то случилось с капитаном Жискаром?

– Потом скажу, – ответил он. – Ты пока делай, что я говорю.

Габби заперла дверь, как велел Филип, и вернулась в кровать, размышляя о том, что означают испуганные слова юнги. Ей ничего не оставалось, как ждать Филиппа.

Филип вышел на палубу вслед за юнгой и поднялся на мостик, где несколько мужчин сгрудились вокруг неподвижно лежащей фигуры в луже крови. Филип растолкал их и приблизился к неподвижному телу. Еще до того, как он осмотрел его, Филиппу было ясно, что капитан Жискар мертв. Первый помощник, опытный моряк по фамилии Мерсье, стоял на коленях рядом с телом и горестно качал голо вой.

– Что произошло, Мерсье? – спросил Филип прерывающимся голосом. Он любил Анри Жискара как брата, но сейчас было не время предаваться горестным чувствам.

– Несчастный случай, господин Сент-Сир, – ответил потрясенный штурман. – Ужасный случай. Вероятно, капитан, встав рано утром, поднялся на мостик первым. Может быть, если бы я был здесь на несколько минут раньше, капитан был бы жив.

– Продолжайте, Мерсье, – мягко сказал Филип. Он опустился рядом с телом, осмотрел ужасную рану на затылке, а потом зазубренное орудие, которое было причиной ранения.

– Никто не видел, как это произошло, – продолжал Мерсье. – Не было никакого крика. – Вот этот кусок снасти отломился как раз в тот момент, когда капитан поднялся на мостик. Бедняга, наверно, так и не понял, что случилось. Он умер мгновенно. Видите, зазубренный конец этого бруса ударил его по затылку и повредил яремную вену. Он истек кровью, прежде чем кто-нибудь что-то заметил.

Филип оторвал взгляд от тела капитана и посмотрел его на то место, откуда отломился брус. Потом вынул острый кусок дерева, все еще торчащий в ране, и осмотрел его со всех сторон.

Нахмурившись, он спросил:

– Как такое могло произойти на моем корабле?

Его стальной взгляд переходил с одного человека на другого, пока не остановился на Марселе Дювале, который только что присоединился к зрителям.

– Я могу только догадываться, – пожал плечами Мерсье. – Наверно, снасть расщепилась, когда мы попали в шторм через несколько недель после Бреста, и этот брус болтался, готовый упасть в любой момент.