Не давала покоя мне и еще одна навязчивая идея — подписать контракт с легендарной ритейловой компанией, у которой были грандиозные торговые дома по всей Европе. «Гранд Дом» занимался исключительно алкоголем и был знаменателем успеха на этом рынке, при том что там принципиально не работали ни с одним дистрибьютором — только непосредственно с производителями. Но к ним на кривой кобыле не подъехать. Требовался очень мягкий, деликатный подход, человек, который для начала был бы способен к себе расположить. Наладить контакт. А уж потом проникнуть в их философию, психологию бизнеса и помочь «РусводКе» в формировании грамотного предложения. «Гранд Дом» существовал на рынке алкоголя уже бог знает сколько лет и ни разу не прогорел. Тут было чему поучиться. Егор показался мне подходящей кандидатурой на роль трепетного ученика и преданного разведчика.

Обнаружились у него и другие серьезные преимущества — зарплату он согласился получать вдвое меньше той, какую наша компания в реальности готова была платить. А я, как руководитель, да еще и департамента продаж, до сих пор не могу абстрагироваться в интересах компании от принципа: «Сэкономленные деньги — заработанные деньги». Так что на работу я его, на свою голову, взяла. Потом, как водится, был повод и пожалеть, и порадоваться этому факту. Но что есть — то есть. Сделанного не воротишь.

— Номер на пятом этаже устраивает? — Егор смотрел на меня чуть удивленно. Видимо, я совсем забылась в воспоминаниях и не расслышала его вопроса с первого раза. — Если нет — можно поменять.

— Мне все равно. — Уши у меня стали горячими. Кажется, я неожиданно для себя покраснела — чертовски неудобно было предстать перед собственным сотрудником в настолько естественном виде, погруженной в глубокую задумчивость. Тем более что думала-то я о нем.

— Тогда оставляем. — Он ободряюще дотронулся до моей руки, почувствовав, наверное, мое внутреннее смятение и по-своему его истолковав. Черт возьми, какие они тут непосредственные, в этой Европе! — Вы же теперь не на один день — нужно, чтобы было удобно. А на пятом номера значительно лучше — я проверял.

— Как? — я отдернула руку. Вопрос был задан, только чтобы избавиться от неловкости и что-нибудь сказать. Запястье неприятно жгло.

— Специально заезжал заранее, смотрел разные планировки.

— А-а-а. — Я на всякий случай демонстративно отодвинулась подальше от стойки и заодно от Егора. — Вам не нужно было так беспокоиться.

— Мне это приятно. — Он снова изобразил известную в среде наших менеджеров «искреннюю улыбку», которой всех в обязательном порядке учат на психологических тренингах, а я посмотрела на него с досадой — на мне-то уж мог бы не отрабатывать приемы благорасположения, которые были мне известны до мозга костей.

Через час мы уже шли по Страсбургу, петляя по крохотным, сияющим европейской чистотой и притягательностью улочкам, к площади Кафедрального собора. Егор на ходу, довольно путано, но старательно — видно, подготовился специально — излагал историю города. Как в двенадцатом году до нашей эры римляне построили здесь укрепленный город Аргенторатум (как только язык не сломал!), как в 496-м уже нашей эры его переименовали в Стратебургум — город дорог. Потом, в девятнадцатом веке, он стал столицей Имперской земли Эльзас-Лотарингия, а в 1992 году было принято решение разместить в Страсбурге резиденции Европейского парламента. То есть, по существу, придать городу статус столицы Европы. Собственно, и мы, вслед за Евросоюзом, решили сделать Страсбург своей торговой столицей.