– Ну, хорошо, из монастыря она в итоге вернулась к мужу…

– Он год преданно ждал ее. Больше детей у них не было, но Светка занялась благотворительностью, ездила в Африку, и там однажды шаман какого-то племени в благодарность за помощь стал учить ее рисовать.

– Шаман, – с плохо скрытым сарказмом повторил Бабкин. – Рисовать. Чем – бычьей кровью?

Маша с трудом выбралась из кресла-скорлупы и протянула ему ноутбук:

– На, глянь.

Сергей присвистнул.

Картина, открытая на экране, была написана в технике примитивизма. Плоская черная ветка. Плоский желто-красный тигр с глазами как арбузные семечки. Рваная трава внизу.

Бабкин ничего не понимал в живописи. Он только чувствовал, что ему не нравится эта вещь. Однако взгляд от нее отвести было трудно.

– Что, проглотил свой скептицизм? – усмехнулась Маша. – У нее все картины такие. Есть слоны. Есть голые женщины в листьях…

– Где голые женщины? – оживился Бабкин.

Маша вывела на экран другую картину. Некоторое время Сергей молча созерцал, затем поднял на жену нехороший взгляд.

– Никто не обещал, что женщина будет живая, – невинно заметила Маша. – Но есть полотно «Распутная». Там никаких трупов, честное слово.

– Н-ну, покажи, – не совсем уверенно согласился Сергей.

Пышногрудая «Распутная» возлежала в лодке, раздвинув ноги. Вокруг теснились юноши в алых набедренных повязках. Вода была как мазут, черна и густа. Даже сквозь экран хотелось макнуть в нее палец.

Бабкин захлопнул крышку ноутбука.

– Признаю, был неправ. Она действительно умеет рисовать. Хотя это все равно больше похоже на каляки-маляки.

– Тут вы с Рогозиной совпадаете во взглядах. Она была недовольна картинами и быстро закрыла общий доступ к своей галерее.

– Почему тогда мы их видим?

– Потому что я успела сохранить рисунки. Меня они настолько впечатлили при первом взгляде, что я создала для них специальную папку.

Маша взглянула на часы.

– В общем, я к чему тебе все это рассказала… К тому, что Света Рогозина – не просто тупая самодовольная негодяйка. В ней что-то было такое, что трудно передать словами. Как будто ты никогда не знаешь, кто из нее выпрыгнет. Не девочка – тихий омут, нет. Скорее, девочка-джунгли, при этом с ангельской внешностью. Мне еще в восьмом классе было понятно, что от нее можно ожидать самых разных сюрпризов. Как видишь, я оказалась права.

Она выглянула из окна, проверить, не подъехало ли такси раньше времени. Ей почему-то всегда было неловко, если приходилось заставлять водителя ждать.

– Маш, а Маш… – позвал Бабкин.

– М-м?

– Помнишь день, когда ты получила приглашение?

– Конечно.

– А помнишь, что ты мне сказала о Рогозиной?

– Не уверена…

– Ты сказала, что очень давно ничего о ней не слышала.

Маша густо покраснела.

– Вот так и валятся разведчики на мелочах, – ухмыльнулся Сергей.