|
В пакете — две бутылки вина, которые Митихиро лично выбрал в подарок для Норико. — Ничего не понимаю в вине, купил какое-то дорогое. Честно говоря, мне неудобно. По-хорошему, это мы должны были пригласить его куда-нибудь. Он наш клиент как-никак. С тех пор как они получили приглашение от Исиямы, Митихиро был в замешательстве и все беспокоился о том, как к этому отнесется Норико. — Да ладно тебе. Исияма-сан тоже чувствовал себя неловко. Проезд все-таки недешевый. — А зачем тогда приглашал? — недоумевал Митихиро. — Ну зачем? Как думаешь? Обычно наоборот бывает. — Ты думаешь? В последнее время Митихиро брюзжал по поводу и без повода. — Пригласил просто потому, что он твой приятель, — отводя взгляд, ответила Касуми. — Может, и так. Исияма последнее время как-то необычайно внимателен ко мне. — Ты же все время как на иголках, тут любой забеспокоится. В такие моменты Касуми сама удивлялась, откуда только в ней берется эта холодность. Хотя причина была в ней, она ненавидела Митихиро за его толстокожесть, за то, что он не замечал, что с ней что-то происходит. — Кризис и все такое. Экономический спад был лишь одной из причин, проблема была еще и в складе характера Митихиро, который оставался упертым ремесленником, не способным меняться, как того требует время. Но Касуми предпочитала об этом молчать. — Кстати, о Хоккайдо, — посмотрев на Касуми, произнес Митихиро. — Ты ведь давно там не была. — С тех пор, как окончила школу. — Иногда не помешало бы навещать родных. — Да уж, — отделалась смешком Касуми. В свое время она рассказала Митихиро, что с родителями отношения у нее не сложились, она сбежала в Токио и потом не связывалась с ними. Непонятно, убедило ли Митихиро подобное объяснение, но, похоже, он понял, что были какие-то обстоятельства, и расспрашивать не стал. Когда они поженились, ей пришлось отправить запрос по месту рождения о предоставлении выписки из книги посемейной записи. При желании, зная, откуда поступил запрос, родители могли установить место проживания Касуми, но ничего не произошло. Порадовавшись, Касуми продолжала жить, выбросив это из головы. Заботила ее лишь она сама. И если с кем-то она действительно хотела бы встретиться, так это были не родители, а Фуруути. Визитку его она давно выкинула, но сожалеть об этом перестала только по прошествии времени. Сейчас ее душу переполняла тоска по Исияме и сочилась из нее капля за каплей. — А ты, мамочка, раньше была на Хоккайдо? — Юка, слышавшая разговор родителей, легонько похлопала Касуми по руке. Эта манера перетягивать на себя материнское внимание была такой очаровательной — Касуми сжала обеими ладонями нежные щечки дочурки. Довольная Юка рассмеялась, делая вид, что ей щекотно. Пятилетняя Юка была любимицей Касуми. — Нет, не была. — Неправда, была. — Сказала же тебе, не была. Она смотрела на Юку — короткая стрижка каре, заколочки с обеих сторон — и видела себя в детстве. Касуми всматривалась в лицо дочери. Дети возвращают нас в то время, о котором мы забываем. Юка, не удовлетворенная ответом матери, пошла к отцу, который обувался в прихожей. — Папа, а мамочка была на Хоккайдо? — Хм, я не знаю, — слукавил Митихиро. — У нас бабушка и дедушка только твои мама и папа, так ведь? — Мама у нас одна-одинешенька. — Только это было правдой в словах Митихиро. Брошенная родина, куда она никогда не собиралась возвращаться, перестала ощущаться как нечто реально существующее. |
