Через пять минут привели преподобного Тиала, который был гостем на вечере. После короткой службы Джорджина стала женой Джеймса Мэлори, виконта Ридинга, бывшего пирата и Бог знает кого еще. Она плохо представляла себе церемонию венчания. Все эти годы Джорджина думала о ней, пока терпеливо ждала Малкома. Терпеливо? Нет, теперь она не сомневалась, что это было безразличие. Но безразличия не замечалось ни в одном из собравшихся в кабинете.

Джеймс сдался, но с большим достоинством. Обида и ярость оказались всего лишь неуместными эмоциями, проявленными им во время венчания. Не в лучшем состоянии находились и братья Джорджины, поставившие себе целью увидеть ее замужней женщиной и в то же время ненавидевшие каждую минуту семейной жизни сестры. Для себя же невеста решила не упрямиться, не выказывать своей гордости, не прерывать этот фарс и даже не думать о ребенке, который, видимо, извлечет выгоды из имени отца.

Джорджина вдруг подумала, изменилось бы отношение к ней окружающих, если бы они знали о ребенке, но тут же усомнилась в этом. Джеймса заставили жениться на ней – и этот факт не играл решающей роли. Может, впоследствии он окажет на Джеймса какое-то воздействие, смягчит удар. Она должна как-нибудь сказать ему…

Джорджина стала размышлять, как поступить, если Уоррен снова примется за свое.

И тот, дождавшись, когда венчающихся объявят мужем и женой, заявил:

– Заприте его. У него уже были брачные ночи.

– Ты правда думаешь, что это опять сработает, Джорджи?

Возглас застал Джорджину врасплох – она пыталась открыть ящик в столе Клинтона. Дрю стоял и смотрел на нее, покачивая золотоволосой головой. Бойд замер рядом с ним с озабоченным выражением на лице.

Джорджина медленно поднялась. Проклятье! Она была уверена, что все уже спят. Дрю оказался чересчур прозорлив. Джорджина решила вести себя понаглее.

– Не понимаю, о чем вы?

– Понимаешь, милочка, – усмехнулся Дрю. – Даже если бы ты добралась до цели, ваза стала бы ничтожной по сравнению с тем, что устроил тебе англичанин. Уоррен скорее пожертвует вазой, чем отпустит капитана Хоки.

– Мне хотелось бы, чтобы вы его не называли так, – сказала Джорджина, обессиленно опускаясь в кресло.

– Правильно ли я расслышал? – спросил Бойд. – Ты хочешь, чтобы этого преступника освободили, Джорджи?

Джорджина приподняла подбородок.

– Что если так? Все вы забываете про один факт. Джеймс пришел сюда из-за меня. В противном случае ни ты, ни Томас не узнали бы его и не заперли бы на замок. Думаете, я вынесу, если его отдадут под суд и приговорят к повешению?

– Если Томас что-нибудь предпримет, его еще могут и оправдать, – заметил Бойд.

– Я не воспользуюсь этим шансом.

Брови Дрю сошлись на переносице.

– Ты любишь его, Джорджи?

– Какая глупость, – усмехнулась Джорджина.

– Слава Богу, – Дрю громко вздохнул. – Если честно, я думал, что ты утратила свои чувства.

– Если и так, – сердито произнесла его сестра, – я с удовольствием вернусь к ним. И я не позволю Уоррену и Клинтону сделать задуманное.

– Клинтон не может выносить этого знаменитого Хоки, – сказал Дрю. – Он просто хочет, чтобы капитан больше не появлялся на пороге нашего дома, и страдает от того, что не может найти лучшего выхода.

– Как и вы оба, но я не слышала от вас призывов к виселице.

Бойд хихикнул.

– Ты ребенок, Джорджи. Ты не наблюдала за этим парнем? Это была лишь шутка, чтобы как следует зацепить его.

Дрю улыбнулся.

– Бойд прав. Этим человеком можно было бы восхищаться, если бы он не…

– Не был бы таким оскорбительным, антагонистическим? Пренебрежительным при каждом своем замечании? – Джорджина почти рассмеялась.