– Мы доберемся туда быстрее, если ты помолчишь, Джорджи.

Она почти потеряла дар речи, услышав веселые нотки в голосе Джеймса. Чего забавного он нашел в настоящей ситуации, когда они оба презирали друг друга? А ведь меньше часа назад он был огнедышащим драконом. Но ведь это англичанин. Какие еще нужны объяснения?

– Куда доберемся быстрее? – спросила Джорджина. – И какие я должна выполнить обязанности? Напомнить, что я тебе больше не мальчик-слуга?

– Я отлично понимаю, кто ты теперь, милая девочка. И хотя я не могу сказать ничего хорошего о женитьбе, она дает одно небольшое преимущество, отвергнуть которое не удастся даже мне.

Джорджина на несколько секунд задумалась, пока до нее не дошел смысл сказанного.

– Ты сошел с ума или просто постарел? Я слышала, как ты сказал мне и всему экипажу, что больше не прикасаешься ко мне! У меня есть свидетели!

– Всему экипажу?

– Ты говорил достаточно громко.

– Значит, я врал.

– Ах вот как? Ты врал? Тогда у меня есть для тебя новости…

– Продолжай, Джорджи. Эта твоя склонность выносить на общее обозрение грязное белье…

– Я сделаю больше, безмозглое животное!

Но тут Джорджина услышала несшееся им вслед хихиканье и перешла на шепот:

– Только попробуй и… Только попробуй, и увидишь, что будет.

– Очень здорово с твоей стороны сделать это более интересным, моя радость, но совсем не обязательно, уверяю тебя.

Джорджина не ошиблась насчет намерений Джеймса. Она покраснела, поскольку не хотела ничего делать с ним. Почему он так поступил? Они в море уже неделю. Джорджина только и делала, что следила за капитаном, а тот едва ли вообще смотрел в ее сторону. Но Джеймс сам начал перепалку в каюте и заставил жену в гневе разговориться. И теперь еще это. Если он задумал свести ее с ума от удивления, то находился на правильном пути.

Джеймс слегка подбросил Джорджину перед тем, как спуститься по лестнице в каюту, и покрепче обхватил ее ноги. Получилась новая позиция, вырваться из которой было еще труднее, чем из предыдущей. Она начала по-настоящему злиться на мужа, на его способность отогнать свою ярость прочь, в то время как ее неудержимо возрастала.

– Ну, Джеймс? – произнесла она сухим, обиженным голосом. – Скажи мне, если посмеешь.

Джорджина не видела сейчас его лица, но когда он коротко взглянул на нее, она все прочла в его зеленых глазах. Ей не нужно было ничего слышать. Капитан уже все сказал.

– Не ищи тайного смысла, любовь моя. Мотивы моих поступков просты и основательны. Вся эта злоба, которую мы выливали друг на друга, вызывает у меня… тошноту.

– Вот и хорошо, – отозвалась Джорджина, прикрыв глаза, чтобы защититься от пронизывающего взгляда супруга. – Надеюсь, тебя вырвет.

Смех Джеймса потряс ее.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Держу пари, постоянные ссоры тебя тоже измотали.

Это была правда, но Джеймс никогда не должен был узнать ее. Однако, похоже, он уже обо всем догадался.

Его голос стал тверже.

– Ты чувствуешь тошноту?

– Ничуть.

– Ты знаешь, как сохранить самоуверенность в затруднительном положении, милая девочка.

Джеймс вдруг отпустил ноги Джорджины. Она соскользнула вниз, но повисла в воздухе, поскольку одна рука мужа еще держала ее за талию. Джорджина не видела, как они прошли в свою каюту, но услышала щелчок закрывшейся двери. Ее сердце забилось сильнее.

– Признаюсь первым, я утрачиваю хитрость, когда имею дело с тобой, – продолжил Джеймс. Рука, которой он обнимал супругу, опустилась ей на ягодицы.