Сидни Шелдон. Незнакомец в зеркале
Если себя захочешь найти, В зеркало не смотри, Ибо то, что в нем, есть лишь тень, Незнакомец…
Силений, «Оды истине»
ПРОЛОГ
Субботним утром в начале ноября 1969 года ряд странных и необъяснимых событий произошел на борту пятидесятипятитысячетонного лайнера экстра-класса «Бретань», который готовился к отплытию из нью-йоркского порта в Гавр. Клод Дессар, начальник хозяйственных служб на «Бретани», человек умелый и педантичный, содержал свое судно, как сам любил говорить, в «водонепроницаемом порядке». За те пятнадцать лет, что Дессар прослужил на «Бретани», ему ни разу не приходилось оказываться в ситуации, с которой бы он не справился. Он всегда действовал расторопно и без лишнего шума. Однако именно в этот летний день все было так, как если бы целая тысяча чертей сговорилась погубить Дессара. И весьма слабым утешением его галльскому самолюбию послужило то, что тщательное расследование, проведенное впоследствии американским и французским отделами Интерпола и собственными силами безопасности пароходной компании, не смогло дать хоть сколько-нибудь правдоподобного объяснения странным происшествиям того дня. Так как в произошедших событиях фигурировали очень известные люди, эта история под броскими газетными заголовками облетела весь мир, но тайна так и не была раскрыта. Что касается Клода Дессара, то он оставил службу в «Си Трансатлантик» и открыл бистро в Ницце, где без устали вновь и вновь пересказывал своим постоянным посетителям события того странного, незабываемого дня в ноябре. Все началось, как помнилось Дессару, с доставки цветов, присланных Президентом Соединенных Штатов. За час до отплытия черный лимузин с правительственными номерными знаками остановился у пирса № 92. Из автомобиля вышел мужчина в темно-сером костюме с букетом из тридцати шести роз сорта «Стерлинг сильвер». Он подошел к подножию трапа и обменялся несколькими словами с Алэном Саффордом, дежурным офицером «Бретани». Цветы были со всеми церемониями переданы младшему палубному офицеру Жаннэну, который доставил их по назначению и затем разыскал Клода Дессара. — Я подумал, что должен поставить вас в известность, — доложил Жаннэн. — Розы от президента для мадам Темпл.
Джилл Темпл… В прошлом году ее фотография появилась на первых страницах ежедневных газет и на журнальных обложках от Нью-Йорка до Бангкока и от Парижа до Ленинграда. Клод Дессар припомнил, как читал где-то, что после недавнего опроса она была объявлена номером первым среди самых восхитительных женщин мира и что очень многим новорожденным девочкам родители давали имя Джилл. У Соединенных Штатов Америки всегда были свои героини. Сейчас такой героиней стала Джилл Темпл. Ее мужество и та невероятная битва, которую она выиграла, а потом по иронии судьбы проиграла, поразили воображение всего мира. Это была великая история любви, напоминавшая классическую греческую драму и трагедию. Клод Дессар не питал любви к американцам, но в этом случае он с радостью готов был сделать исключение. Мадам Тоби Темпл вызывала в нем огромное восхищение. Она была — и в понятии Дессара не существовало более высокой похвалы — galante[1]. Он решил позаботиться о том, чтобы путешествие на его корабле запомнилось ей. Дессар отвлекся от мыслей о Джилл Темпл и сосредоточился на последней проверке списка пассажиров. Здесь был обычный набор того, что американцы называют VIP[2]. Дессар не любил этого слова, тем более что американцы имели варварские представления о том, что делает персону важной. Отметив про себя, что жена одного богатого промышленника путешествует в одиночестве, он понимающе усмехнулся и поискал в списке пассажиров имя Матта Эллиса, знаменитого чернокожего футболиста. |
