С тех пор жизнь в Риджинии стала невыносимой. Сослуживцы считали, что я пыталась разрушить карьеру их многоуважаемого шефа и верного семьянина, и открыто меня презирали.

Как только мы покинули серое здание отделения полиции, знойный ветер опалил кожу, легкие наполнились горячим воздухом. Уже открыла дверь технокара, когда напарник громко кашлянул, намекая, чтобы я отошла от водительского места. Пожала плечами и расположилась на пассажирском сиденье. Весь путь до музея мы молчали, да и не возникало необходимости в разговорах. Дорога по побережью была живописной, а смех и крики отдыхающих заставляли печально вздыхать.

– Завтра у нас воскресенье, я взял отгул. Дежуришь одна, – процедил сквозь зубы Добсон. – Если какой инцидент – звони шефу.

Я кивнула и отвернулась к окну, мечтая о том, как вернусь в Аркону, столицу Дардании, и больше не увижу ни «любимого» напарника, ни шефа. Правда, родовое гнездо, кишащее родственниками-аристократами, не лучше недружелюбной Риджинии. У меня никогда не было теплых отношений с отцом и матерью, лишь бабушка любила и баловала. Но она умерла, когда мне исполнилось десять. В своей семье я чувствовала себя чужой. Все внимание досталось старшему брату – наследнику и надежде семьи, а также младшей сестренке – красавице, блистающей в высшем свете. А я была для родственников сплошным недоразумением – много времени проводила за чтением книг, о нарядах особо не думала, а обществу поклонников предпочитала лекции в Академии права. До последнего отец был убежден, что я одумаюсь и не выберу должность следователя. Он уже подготовил мне место юриста в министерстве. Когда сообщила родителям о распределении в полицейское отделение Риджинии, отец кричал, чтобы я не рассчитывала на помощь, а мать причитала, что только замужество образумит меня. За эти три года родственники ни разу не связались со мной. Видимо, ожидали, что паду перед ними на колени и повинюсь за ошибки.

– Все в облаках витаешь, Блэкстон? – зло рыкнул Добсон, прервав мои размышления. – Вылезай! Приехали.

К грубостям и окрикам я уже привыкла, а вот к тому, что меня зовут по фамилии, – нет.

Напарник припарковал технокар у кромки воды неподалеку от старого маяка. Мистер Руис, мужчина невысокого роста, в светлых шортах до колен и рубашке с коротким рукавом, прислонился спиной к дверце двухместного технокара. Форма сотрудников береговой охраны позволяла прочувствовать все прелести жаркой весны.

– Приветствую доблестных стражей порядка, – окликнул нас Руис. – Сейчас отключим охранную систему. В случае опасности свяжитесь с нами по коммутатору. Но боюсь, что наш преступник – это птица, которая случайно залетела в ритуальный зал. Сигнал поступил из него. Но по долгу службы вы обязаны проверить…

– Проверим. Не тяни, – осек говорливого служащего Добсон.

Мы подошли к мостику, сделанному из прозрачного материала. Он словно растворялся в воде, лишь солнечные блики указывали путь. Некогда белое, а ныне с зеленоватым налетом, святилище богини Аполии издалека напоминало дворец какого-нибудь сказочного морского правителя. Говорят, много веков назад храм возвышался над морем, площадка для молитв была высечена в отвесной скале, а круглый ритуальный зал скрывали от назойливых глаз и солнца толстые стены и купол. После того как Руис назвал пароль в переносной коммутатор, раздался звуковой сигнал, и мост озарила вспышка.