— Ну, ну, послушаем! — сказал врач-эксперт.

Такое единодушное внимание к его мнению могло польстить Сашиному самолюбию, но он даже не заметил его, как не замечал и того, что говорит и ведет себя “не по чину”.

— Мы могли думать, — сказал он, — что пятнадцать километров — это расстояние, которое объекты могут преодолевать именно за три часа. Но оказалось, что при повторном перемещении быку потребовалось значительно меньшее время. Значит, первоначальная предпосылка ложна. Три часа — срок, нужный не для перемещения, а для чего-то другого. Для чего же? Я думаю, что этот срок нужен тем, кто осуществляет все эти исчезновения и появления, на изучение объекта. Повторное перемещение быка имело другую цель, и понадобилось меньшее время.

— Значит, если я вас правильно понял, все это дело рук представителей инопланетного разума?

— Именно так!

— В конце концов, — вспылил майор, — надо же мыслить реально! Где же, по-вашему, находятся эти “представители”?

— Я не знаю, — ответил Саша. — Видимо, где-то тут, близко. Иначе немыслимо объяснить случаи с капитаном и быком. “Они” могли ставить “полосу” и ловить в нее случайных людей и животных, но в этих двух случаях “они” должны были знать о том, что по их вине пострадали человек и бык.

Дальнейший спор прервало появление в кабинете старика Кустова.

— Садитесь, Степан Никифорович, — пригласил Аксенов. Скажите, если бы вы увидели быка, который пропал у вас в колхозе сегодня утром…

— Сейчас он, однако, уже убитый…

— Но допустим. Вы бы его узнали, не спутали с другим?

— Отчего же не узнать, сам вырастил. Да только мало проку от такого узнавания. Мясо и мясо. Ничего более!

— Расскажите, пожалуйста, как пропал этот бык.

— Да я уже рассказывал.

— Ничего, повторите ваш рассказ. Его нужно записать.

— Если записать, могу еще раз.

Степан Никифорович почти теми же словами повторил то, что Саша и Кузьминых слышали сегодня утром.

— Ну а теперь, — сказал подполковник, когда старик замолчал, — мы попросим вас съездить в деревню Фокино.

— Если надо, могу и это.

— С вами поедут старший лейтенант Кузьминых и ваш внук. Надо послать с ним грузовую машину, — обратился он к Аксенову.

— Я уже распорядился.

— В Фокино, а затем в колхоз.

— Разумеется!

Когда садились в машину, Степан Никифорович спросил, зачем они туда едут.

— Не знаю, — ответил Саша.

Он понимал — деду нельзя говорить заранее, кого он увидит в Фокино.

Как и утром, дорога заняла минут сорок.

Когда приезжали за Анечкой, на улице почти никого не было; теперь же у каждого дома стояли его обитатели, с любопытством наблюдая за медленно бродящим по улице неведомо откуда взявшимся белым с бурыми подпалинами быком.

— Мать честная! — прошептал Степан Никифорович, не веря глазам и глядя на быка, словно на привидение. — Внучек, а внучек! Что же это такое, однако?

— Вам известен этот бык? — официальным тоном спросил Кузьминых, когда обе машины остановились рядом с быком, который и не подумал отойти в сторону.

— Еще бы не известен, ежели он родился и вырос, можно сказать, у меня на глазах. Но ведь он убитый, однако!

— Значит, не совсем убитый.

— А как он, однако, оказался здесь?

По частому повторению слове “однако” Саша видел, как сильно взволнован его дед.