Но время отъезда приближалось. Сантано заметно нервничал, ему не хотелось отпускать их от себя. С приездом Серхио оживился весь дом. Дед впервые за долгое время видел Анну такой счастливой, и ему хотелось пообщаться с ней подольше. Он предложил встретить Рождество в Америке, но Серхио очень хотел вернуться домой, а Анна, как идеальная жена, не желала противоречить мужу ни в чем.

Накануне отъезда, после праздничного ужина, Сантано попросил Серхио оставить его наедине с Анной.

— Мне необходимо поговорить с тобой о важных вещах, — сказал он.

Анна обратила внимание на то, что дедушка выглядел как-то озабоченно. Очевидно, разговор предстоял малоприятный. Она привыкла к тому, что дедушка всегда был прям с ней, если был уверен в своей правоте, а сейчас он избегал смотреть ей в глаза, и это было плохим признаком. Анна устроилась на полу рядом с его креслом, положила голову ему на колени. Она просто ждала, не задавая лишних вопросов. Что бы там ни было, он должен сам решиться начать разговор.

— Не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне, Анна. — Сантано замялся. — Все равно получилось как нельзя лучше, правда? Нет, не говори ничего, — сказал он, заметив, что Анна подняла голову.

Он откашлялся и продолжал:

— Еще с тех пор, когда Серхио был ребенком, моя сестра Анжела писала о нем только хорошее. Она восхваляла его ум, щедрость, справедливость. А по фотографиям я знал, что он красавец. Мне казалось, что я узнаю его лучше и лучше с каждым письмом, как будто нахожусь рядом с ним. Серхио был истинным Арнотти, более того, лучшим из нас. Он впитал все самые замечательные качества нашего рода, и семья не зря гордилась им.

После смерти бабушки я стал размышлять о своих итальянских родственниках более серьезно. Я плохо поступил, очень безответственно, когда, обидевшись на весь свет, уехал из Италии со своими акциями. Я был неблагодарен. Я пользовался доходами от акций всю свою жизнь, палец о палец не ударив для семейного благосостояния. Я понял, что передо мной стоят две цели. Первая — загладить свою вину, вторая — позаботиться о твоем будущем. Я решил передать и тебя, и акции опеке Серхио. Я ожидал, что ты будешь сопротивляться, но надеялся, что смогу убедить тебя, что так будет лучше для всех. Конечно, я прибег к шантажу, это было некрасиво с моей стороны. Но ведь закончилось все отлично, девочка моя. Я никогда не видел двух людей, которые любили бы друг друга сильнее, чем ты и Серхио. Единственное, о чем я сожалею, это о том, что заставил тебя поверить в то, что готов лишить тебя наследства и оставить совершенно без средств к существованию. Это не так. Я сразу намеревался отдать акции Серхио, независимо от того, поженитесь вы или нет. Но все остальное — дом, драгоценности, другая собственность — будет только твоим. Даже если бы ты отвергла Серхио, я никогда не лишил бы тебя всего. Я хочу, чтобы ты знала это. Я долго мучался, думая, что ты затаила на меня обиду, и не мог так больше жить. Мне всегда было нелегко признавать свои ошибки, но я делаю это ради тебя. Извини меня, Анна! — Сантано душили слезы.

— Дедушка! — Анна вскочила и обняла старика. Как он мог подумать, что она в состоянии упрекнуть его! — Вы с бабушкой любили меня и заботились обо мне всю жизнь. Вы дали мне спокойное, счастливое детство. Я бы все равно любила тебя, даже если бы ты выкинул меня из дома, и никогда не забывай этого! — Анна сопровождала свои уверения горячими поцелуями.

Следовало бы, конечно, рассказать деду о визите Гаунчи, но зачем лишний раз расстраивать его, подумала она про себя. Хотя надо будет обязательно предупредить его, что не все благополучно с его поверенным. Но это подождет.

Анна не хотела волноваться сама и волновать кого бы то ни было из своих родных, а меньше всего дедушку.