Девушка послушно убрала перстень в сумку.

– Береги мою дочь! – приказала Румелия компаньонке. – Вот возьми… – она протянула девушке скрамасакс в ножнах, прикреплённых к ремню медными кольцами.

– Не волнуйтесь, госпожа. Я – истинная фризка и умею пользоваться оружием! – заверила та, повязывая ремень вокруг талии. Затем компаньонка уверенным жестом извлекла скрамасакс из ножен и окинула его взором.

– Вот это меч! Не чета римскому гладиусу! – со знаем дела заметила она. – Мой отец был наёмником, да Логос не дал ему сыновей!

– Я не сомневалась в твоей верности… И была уверена, что Корнелия рядом с тобой – в безопасности.

…Девушки тайком покинули латифундию. Дабы не привлекать внимания они решили добраться до Рейна пешком, а с рассветом сесть на первый же корабль, уходящий вверх по течению.

В эту ночь король, как обычно, возлёг на ложе и возжелал наложницу. Женщина, хоть и пребывала в душевных муках, переживая за свою дочь, всё же не посмела отказать в плотских наслаждениях своему господину. К тому же она опасалась вызвать подозрения у Зигмунда. Тот же решил, что наложница смирилась с его решением и вскоре Корнелия отправится в Сахен-Анхельт вместе с дарами, дабы стать залогом мира, хоть и хрупкого, между саксами и фризами.

Утром Румелия поднялась чуть свет. Она взглянула на спящего короля.

– Великий Логос… И этого мужчину я любила столько лет… – в отчаянии прошептала она. – И что же теперь? Успела ли Корнелия покинуть пределы Фризии?

Наложница мысленно помолилась Логосу и занялась своим утренним туалетом. В этот день она решила выглядеть безупречно и отвлечь короля от мыслей о грядущей войне.

Король, пробудившись, увидел пред собой Румелию – женщина держала в руках пелисон.

– Ты рано поднялась, Румелия… – произнёс Зигмунд, поднимаясь с тёплого ложа и облачаясь в просторное одеяние.

– Не