– Да не все ли тебе равно, Петрович? Подумаешь, Костяна и Рому замочили. Тебя ведь никто под пули лезть не заставляет…

    – Сам ты этих тварей не боишься, Семеныч? – поинтересовался Кравчук. – Страшные ведь твари. Сожрут и костей не выплюнут.

    – Да мне как-то без разницы, – ответил Белоусов. – Люди, звери, твари. Да хоть и нечистая сила – лишь бы за нас была, а не против. Косой рядом с Черным этим ехал – и ничего, живой. Даже не вякнул. А посмотрел бы ты, как он его об стенку шмякнул…

    – Кто? Косой?

    – Нет. Косого этот, что в черном. Хотя худой, как червяк дождевой. Как его звали, кстати?

    – Кто его знает. Он вообще себя иначе как «мы» не называл… – Кравчук передернулся от отвращения.

    Белоусов налил себе полный стакан коньяка, выпил, закусил лимоном, начал жевать бутерброд с колбасой.

    – Как ты на них вышел, шеф? – спросил он.

    В другой раз он, может быть, и не задал бы такой прямой вопрос, а Кравчук на него и не подумал бы ответить, но опасность и алкоголь сблизили мужчин, и директор «Барса» открыл дверцу сейфа.

    – Как вышел – вопрос второй. Пришел представитель, предложил сотрудничество. Я его выставил за дверь сначала, а потом согласился – они мне задаток хороший дали. А вот как я с ним связываюсь – вот в чем фишка…

    Белоусов с интересом заглянул в хозяйский сейф. Там стоял обычный пластмассовый телефон, шнур которого был оборван и лежал рядом с телефоном. Больше в сейфе ничего не было.

    – И как? – спросил он.

    – Вот, по телефону.

    – Подключаешь куда?

    – А никуда. Трубку снимаю, и все.

    – Рация? – спросил Белоусов.

    – Не знаю. Сейф железный. Волны сквозь него не проходят. Не должна рация вроде бы работать.

    – Чего только не придумают. Может, колдовство? Кравчук только печально вздохнул.

    – Сейчас сниму трубку и пошлю их куда подальше, – после некоторого молчания сообщил он.

    – Да ты что, Петрович? Виданное ли дело? От золота, от такой силы отказаться… Да я бы на все пошел, чтобы с ними работать!

    – Здесь пока я решаю, – мрачно заметил Кравчук.

    – Пока, – вдруг изменившимся тоном сказал Белоусов, поднялся и ткнул своего директора согнутыми пальцами в горло.

    Кравчук задохнулся и осел на пол. А Белоусов схватил трубку телефона и закричал в нее:

    – Я присягаю вам на верность. Кравчук хотел вас предать. Я не предам. Я на все согласен.

    – Согласен? – сразу раздался из телефона жуткий голос, будто бы там давно ждали такого признания. – Хорошо, что согласен… Директора своего не убивай, подожди. Ты, видно, шустрый… Сейчас будем.

    Ульфиус и Сергей вышли во двор. Было уже поздно, едва светил тонкий молодой месяц. Легкий ночной ветер приносил аромат травы с полей за городом. К нему примешивался городской запах бензина. Наташа жила на окраине, и чистого воздуха здесь было больше, чем в других районах.

    Оглянувшись по сторонам, Ульфиус тихо свистнул, и через минуту к нему примчался статный вороной конь, под седлом и в богатой сбруе.