Она уже несколько раз видела сквозь стеклянные стены, как Сэнди Хоук нависает практически обнаженным бюстом над столом Хью, они о чем-то говорят, смеются и иногда кидают насмешливые взгляды на нее, Белинду.

Белинда окончательно приуныла, перестала мыть голову три раза в неделю, перейдя на один, и начала жестоко экономить буквально на всем. Призрак увольнения маячил над ее столом, ухмыляясь поганенькой улыбкой, за которой — нищета, продажа маленького домика, съемные квартирки, где кухня совмещена с ванной, и одинокая старость в социальном приюте…

Волшебные перемены потрясли «Бэгшо Индепендент» еще раз, уже месяц назад. К этому времени Белинда Карр была практически полностью деморализована и сломлена, однако новости оказались подобны глотку свежего воздуха.

Старик Бэгшо отошел в мир иной, оставив после себя великолепно и неоспоримо составленное завещание — с медицинским освидетельствованием, кучей уважаемых свидетелей и подробнейшим раскрытием каждого пункта.

Все свое состояние в банковских вкладах он поделил поровну между всеми родственниками.

Все свои машины он завещал правнуку Хью.

Небольшую виллу на побережье во Флориде — своей старой секретарше.

Дом и еще кое-какую недвижимость в Чикаго — молодой жене, то бишь, уже молодой вдове.

«Бэгшо Индепендент», согласно завещанию мистера Бэгшо, полностью и безраздельно переходила в руки некоего Мэтьюса Карлайла. Означенному мистеру Карлайлу, в качестве дружеского пожелания, покойный рекомендовал не брать на работу никого из членов семьи Бэгшо и не обращать внимания на возможные истерики означенных членов вышеупомянутой семьи.

Эти потрясающие сведения Белинда узнала от небольшой группы «заговорщиков», в которую входили самые очевидные кандидаты на вылет с работы, и в их числе — один из сотрудников юридического отдела фирмы. Сам он был хорошим юристом и ни за что не пошел бы на разглашение тайны, если бы в завещании не содержалось указание огласить его перед всеми сотрудниками «Бэгшо Индепендент» после оглашения перед наследниками.

Еще через два дня завещание огласили официально, а еще через день новый босс вышел на работу.

Каждый сотрудник получил личное послание. Никого не уволили, если не считать некоторого сокращения в непомерно раздутом за время правления Хью отделе секретариата. Несколько рыдающих девиц покинули стеклянное здание, сжимая в ослабевших кулачках пухлые конверты с выходным пособием.

Белинде, как и другим старым сотрудникам, было передано вежливое и до ужаса корректное письмо с благодарностью за уже проделанную работу и надеждой на то, что и впредь они будут трудиться столь же успешно. Сам мистер Карлайл обосновался в прозрачном кабинете и первым делом распорядился повесить в нем жалюзи, так, что видела Белинда босса только один день, да и то издали.

Мэтьюс Карлайл был высоким, крупным мужчиной с темными волосами и очень светлыми глазами, безукоризненно выбритый, сдержанный и педантично аккуратный. Костюм на нем сидел идеально, сорочка сверкала белизной, галстук мог вполне служить в качестве строительного перпендикуляра. Вот, собственно, и все. Да, ему, по слухам, было слегка за сорок, и он был не женат. Или разведен.

На этом хорошие новости закончились, начались плохие. Трудно сказать, на какие рычаги надавил Хью, но мистер Карлайл взял его на работу. Теперь правнук Бэгшо ведал связями с общественностью. Сэнди Хоук чуть было не стала его референтом, но в последнюю минуту ее все же оставили в отделе делопроизводства. Таким образом, мучения Белинды не только не прекратились, но и приобрели вид некоторой патологии. Блондинка откровенно срывала злость на молчаливой и затравленной мисс Карр, сделав ее посмешищем всего офиса.