Лора сердито сверкнула глазами.

— Да, я поработала над своей судьбой. Терпеть не могу сидеть и ждать у моря погоды. К тому же в подобных ситуациях конкурентов побольше, чем на всех финансовых рынках вместе взятых. Я сорвала банк — и плачу налоги. Сплю с моим старым козликом, терплю ваше общество… Мисс Карр, а вы в каких отношениях с Мэтом?

Белинда улыбнулась.

— Честно говоря, в неожиданно хороших. Но не близких. Дружескими их тоже не назовешь — ведь я его подчиненная.

— Понятно. Еще скажите, что он ценит в вас хорошего специалиста.

— Вообще-то… да.

— Ой, да ладно вам! Через несколько дней все разъедемся, никто и не вспомнит… Хотя, может, вы и правы. Не говорите, чтобы не сглазить.

— Да нет, я…

Лора наклонилась к Белинде и еще сильнее понизила голос.

— Я видела, как он на вас смотрел. Кроме того, за весь вечер он ни разу не заглянул в мое декольте, а это уже на уровне условных рефлексов. В мое декольте, как правило, не заглядывает только Джош Белью, потому, что он счастлив в браке. Кстати, сегодня приедет его жена — вот кем я искренне восхищаюсь! Классная баба.

— Ширли. Джош говорил…

— Вы с ним уже накоротке? Молодец. Непростая вы штучка, Белинда Карр. Мэт Карлайл глаз с вас не сводит, Джоша зовете по имени, не боитесь его жены.

— А почему ее надо бояться?

— Ширли? Она ревнует своего Джоша ко всем, у кого есть сиськи. Кроме того, она умеет бросать лассо и укрощает мустангов. Наконец, она не мужчина, которому было бы стыдно ударить женщину, и потому врежет любой разлучнице, не задумываясь. Были прецеденты.

Белинда рассмеялась.

— Не думаю, что у нее будет повод. Мистер Белью с такой любовью о ней отзывался.

Лора неожиданно загрустила.

— У них действительно счастливый брак. И я им жутко завидую.

Белинда допила кофе и отправилась на улицу. День снова был солнечный, но ветер поменялся, и стало чуть прохладнее. Белинда решила пройтись до реки.

Она шла лесной тропой и искренне наслаждалась погодой, природой, свежим ветром и собственной свободой. В Чикаго трудно найти укромный уголок, дикой природы, хотя и там она иногда выкраивала время для прогулки в парке, но здешние леса имели к городским паркам такое же отношение, как звезды — к карманным фонарикам.

Белинда бездумно шагала по тропинке, и та неожиданно вывела ее на высокий обрыв, с которого открывался такой вид, что Белинда вскрикнула от восхищения.

Далеко впереди серебряной лентой вилась Великая Река. Широкая и величавая, она катила свои волны, а по берегам росла сочная трава. Все пространство до реки занимала долина, переливающаяся всеми оттенками зеленого. Мягко поднимались небольшие холмики, в лощинах виднелись яркие островки диких цветов, а ближе к склону холма, на котором и стояла Белинда, начинался невысокий пролесок.

Сейчас у молодой женщины возникло ощущение, что она летит над всем этим потрясающим пейзажем, парит в отчаянной голубизне неба, и нет никого живого вокруг…

Нет, пожалуй, все-таки есть. Далеко внизу, на излучине реки, виднелся крошечный одноэтажный домик. Сложен он был из бревен — местный стиль — которые издали казались не толще спички. Домик был окружен небольшим забором, состоящим из двух горизонтальных жердей, прибитых к столбам. Таким образом, забор как бы нигде не начинался и нигде не заканчивался, соответственно, ничего и не огораживая.

Белинда сняла очки и принялась протирать стекла носовым платком. Странно, здесь она определенно лучше видит. Неужели врачи правы, и нужно смотреть на зеленое…

Прямо у нее за спиной раздалось злобное фырканье, топот, треск ломаемых сучьев и резкий хриплый вопль:

— Назад, Чаки! Назад, сказала!

Белинда обернулась, все еще держа очки в руках.