― Мне нужно найти девушку. Ты должен ее помнить.

― А ты думаешь, тут тебе как в бункере — все на одном месте и найти девушку проще простого?

― Я знаю, где ее искать. Но не уверен, что она там...

Глюк смотрел на него, как на полного идиота. Алексей ничуть этому не удивился, потому что от объяснения понятнее не стало, самому бы разобраться.

― Я знаю, куда она отправилась. Но не знаю, добралась ли.

― И чего ты ждешь?! Почему ее не ищешь?

― Потому что если ее там до сих пор нет — искать практически бессмысленно, она погибла. А если она там... То вряд ли захочет меня увидеть.

― Ты абсолютно ненормальный! — чтобы проиллюстрировать, насколько далеко зашло сумасшествие напарника, Глюк постучал пальцем по лбу.

Алексей не был склонен к опрометчивым решениям, но при мысли о Лене терял всю способность рассуждать. Поэтому и не сунулся на Бауманскую — он умер для нее, умер еще раньше, чем конвоир символически выстрелил в воздух по личному приказу Грицких. Новые впечатления и заботы помогут ей забыть. Если она жива. Потому что если ее больше нет, тогда... Тем более спешить некуда. Второй Лены в его жизни уже не будет, влюбиться с первого взгляда ему никогда не удавалось. В юности пробовал не раз. Но он хотел только увидеть... Нестерпимое желание, и нужно остановиться, чтобы не совершить новой ошибки. «Лена! Ты ведь где-то здесь? Я не могу с уверенностью сказать, что чувствую тебя... Мне нужно знать наверняка. Если ты не дошла до города, я все равно буду искать, потому что...» Безрассудный порыв прошел, но он дал силы на то, чтобы добраться до метрополитена и не сдохнуть по пути. Дальше действовать как всегда — не спешить, всё обдумать. Если Лена... Лены... И говорить не о чем. Тогда ничто уже не имеет значения. Но если она здесь... Совсем недалеко, а он должен сдерживать себя изо всех сил, чтобы не идти к ней, это же невыносимо!

― Вадим, мы с ней... Произошло такое, что мы никогда не сможем помириться, мне и близко к ней не подойти. Но я должен, несмотря ни на что. Ваш Пищухин, хоть и был готов за нее умереть, мог и не довести девушку до города. Я хочу убедиться, что он с задачей справился.

― Тогда тем более, чего ждать? — Глюк не понимал, о чем тут можно еще раздумывать. Сам он или плюнул бы на девчонку, найдя себе другую, или в случае, если она уж очень сильно нравилась, попытался бы вернуть, наплевав уже на все ее возражения. — Забирай ее оттуда, и спрашивать ее нечего! Давно бы уже сам пользовался, а он другому мужику отдал и радуется.

― Ты думаешь, мне это не приходило в голову? — конечно же приходило... Еще тогда, у ворот бункера! Да так накрыло на миг сознание темной пеленой, что чуть было не пошел на поводу у инстинктивных желаний. Но много ли радости в том, что Лена будет еще больше ненавидеть его? Станет ли ему легче, если он добьется желаемого любыми средствами... Нет, не станет. Хотелось совсем не того. Сам запутался. И, похоже, напарника запутал еще больше.

― Я ничего не понял!

― Да, Вадим, ты меня действительно не понял...

Как рассказать, что произошло между ними тогда в арсенале? Никакими словами не описать Леночкину искрящуюся ненависть и его безумное желание выжить, задавленное чем-то. Прошло слишком мало времени... Время играет на его стороне, но и работает против него — парадокс! Чем дальше, тем больше девушка забывает, пусть даже и хорошее вместе с плохим, лишь бы успокоилась. Но тем больше времени у соперника, хоть и ему не один день понадобится, чтобы снова завоевать доверие... Как привести это в равновесие, Алексей пока не мог просчитать.

― А ты не боишься, что успеешь как раз поздравить ее с рождением второго ребенка? — Глюк не мог по-другому выразить, что думает.

― Ты думаешь, меня это сильно волнует?

― Что, совсем нет?!

― Ну, я нормальный собственник, если ты в этом смысле, но изменить ситуацию не могу.