— Что так? — кагэбэшник приподнял бровь.

— Служил, — коротко ответил я. — В тех местах, где пожарче, чем в здесь.

— Подробностями не побалуете? — невинно поинтересовался «серый».

— Нет, — коротко ответил я. На опасную территорию я влез, сейчас прицепится с вопросами о моем боевом опыте, а я так до сих пор и не знаю, на каких таких территориях Советский Союз вел боевые действия.

— Хорошо, — неожиданно кагэбэшник не стал со мной спорить, положил обе руки на стол, и лицо его стало таким... вдохновенным. — Вот смотрите, товарищ Вершинин, какая история... Кого ни спроси, ваш брат Роман — личность совершенно непогрешимая. Ученый гениальный, человек хороший, семьянин примерный. Из пороков у него только игра в нарды, да и то не на деньги, а просто на интерес.

— Ну что ж поделаешь, если он такой и есть? — усмехнулся я.

— Три года назад ваш брат возглавлял проект «Сумеречная забава», — продолжил «серый». — Не трудитесь искать об этом деле что-нибудь в информатории, проект засекречен настолько, что информации о нем там нет даже в ограниченном доступе. Проект был многообещающим, промежуточные успехи — более, чем поразительными.

Он помолчал, изучая мое лицо. Я выдержал его взгляд совершенно спокойно. Нервничать тоже перестал. Я всерьез опасался, что он будет расспрашивать, где я был вчера вечером, или о внутренней кухне «Нимфы» и кодах нештатных ситуаций... Но речь зашла о делах Романа, которые были от меня настолько далеко, что даже если второй «серый» нависающий надо мной с самым невозмутимым видом, выхватит из кобуры инъектор и вкатит мне в шею лошадиную дозу сыворотки правды, я все равно не смогу ничего рассказать о том, что делал Роман Львович Долгоносов в июле две тысячи двадцатого.

— А после той командировки начались непонятки, — продолжил «серый». Вообще он представлялся, но имя я, конечно же, забыл, а спрашивать снова было неудобно. Да и незачем. Что мне с его имени? — Сплошная, можно сказать, полоса невезения. Результаты одного из фундаментальных экспериментов — случайными, два основных добровольца по очереди заболели, да еще и так, что продолжать с ними работать не осталось возможности. А потом товарищ Долгоносов и вовсе предоставил нам отчет, что дальнейшее исследование нецелесообразно, путь ведет в тупик. Что бы вы подумали в этой ситуации на моем месте?

— Что Роман ученый, ему лучше знать, что перспективно, а что нет, — не задумываясь, ответил я.

— Обычную неудачу мы тоже допускаем, — медленно кивнул «серый». — Но если существует хоть мизерный шанс саботажа, мы обязаны эту версию проверить.

— Понимаю, — вздохнул я. — Такая работа...

— Посмотрите, пожалуйста, еще раз на это фото, — внезапно холодным тоном сказал «серый» и щелчком отправил мне в руки кадр с колоннадой. — Вы ТОЧНО никого больше на ней не узнаете?

«Я ТОЧНО прокололся, — подумал я, разглядывая фото. — Только вот в чем?»

Кроме Романа там было пять человек. Две женщины, одна постарше, другая помоложе. И трое мужчин примерно одного возраста — в самом, так сказать, расцвете сил.

— На этой фотографии ваша мать и ваш отец, — кагэбэшник усмехнулся. — Сможете показать, кто из них кто?

Меня прошиб холодный пот. Получается, что вся эта фигня про Романа и засекреченный до последней буквы проект, была простым отвлекающим маневром? И на самом деле эти двое приехали по мою душу.