Девушка хотела хитростью женить на себе Майкла, и этого оказалось достаточно, чтобы заботиться о контрацепции и никогда не доверять женщинам…

Именно поэтому Майкл мог с уверенностью сказать, что Эва Фостер лжет. Он не был отцом ее племянников.

– Они ваши, – мягко сказала девушка, – они близнецы.

Они были очень похожи друг на друга. У обоих были черные волосы и необыкновенные голубые глаза, как у их тети.

Да какая разница, близнецы они или нет? Майкл им определенно не отец!

– Сколько им? – выдавил из себя он.

– Пытаетесь вспомнить? – насмешливо спросила она.

– Сколько? – сквозь зубы процедил Майкл.

Эва пожала плечами:

– Полгода.

Если беременность Рейчел Фостер прошла нормально, то добавляем к шести месяцам еще девять, итого пятнадцать месяцев назад у Майкла должен был быть…

Да с какой стати он вообще занимается подсчетами? Хотя эта девушка и говорит такое, но ни одна женщина никогда в жизни не забеременела от Майкла!

– И вы решили, что они мои, потому что… – Он говорил все так же спокойно, а глазки Софи начали слипаться, она положила голову ему на плечо, малышка, очевидно, устала плакать.

Эва чуть вскинула волевой подбородок:

– Потому что Рейчел мне так сказала.

Майкл кивнул:

– Тогда объясните мне, пожалуйста, почему ваша сестра не потрудилась сама приехать и все мне объяснить?

– Потому что… Осторожно! – предупредила его Эва, увидев, что Софи уснула и вот вот соскользнет с рук Майкла. – Как вам это удалось? – восхищенно прошептала она, глядя на спящую Софи.

Обычно близнецы засыпали только после прогулки или когда Эва подолгу укачивала их на руках. Она не могла припомнить, чтобы хоть одну ночь провела спокойно – дети постоянно просыпались. Больше не получалось нежиться в кровати до самого обеда в воскресенье утром, теперь это казалось Эве эгоистичным. Те дни канули в Лету.

– Что? – тихо спросил Д’Анджело.

– Не суть, – раздраженно пробормотала Эва, – просто уложите Софи в коляску. Она не любит сидеть справа, – устало добавила она, а Майкл вопросительно поднял брови.

– Она же спит, какая разница?

– Когда проснется, поймет, – нетерпеливо ответила Эва.

– Ну конечно, – сухо протянул Майкл, он был готов поспорить с Эвой, что малыш не поймет, с какой стороны он сидит.

Кое как уложив малютку и каким то чудом не разбудив ее, Майкл посмотрел на Софи. Она была похожа на темноволосого ангелочка, черные ресницы касались пухленьких щечек, а ротик походил на набухший розовый бутон.

Мужчина тут же выпрямился, осознав, что умиляется видом малютки.

– А он? – Майкл указал на младенца на руках у Эвы.

– У него есть имя. Сэм, – язвительно уточнила она. – Ему и у меня хорошо. – Она умиленно посмотрела на малыша, уютно прижавшегося к ее шее. – Сэм спокойнее, – добавила она, заметив насмешливое выражение лица Майкла.

– Наверное, потому, что он мальчик, – без тени стыда сказал Майкл.

Эва саркастично прыснула:

– По опыту знаю, что мужчины обычно ленивые, но никак не спокойные!

– Как вы сказали? – Майкл нахмурился.

– Уверена, вы услышали меня с первого раза, – нарочито вежливо ответила Эва.

Да, услышал, и ему это совсем не понравилось. Они с братьями работали не покладая рук на протяжении последних десяти лет, чтобы из одной галереи сделать три: в Лондоне, Нью Йорке и Париже – и превратить их в престижные и уважаемые аукционные дома. Теперь братья пожинали плоды своего труда. Они были богаты и жили в достатке, которого добились сами, а не получили на блюдечке с голубой каемочкой.