— Так ты знал?

— Мы наняли частного детектива…

— Мы?

Фрэнк ослабил свою хватку настолько, что она смогла увидеть стоявшую в глубине комнаты Коринну.

— Кори? — сквозь слезы вскрикнула она. — Ох, Кори! — Не в силах отпустить Фрэнка, она потащила его за собой через комнату, чтобы свободной рукой обнять сестру. — Прости. Ради меня тебе пришлось лететь из Балтимора…

— Я была не в Балтиморе, но прилетела бы, где бы я ни была.

— Спасибо, — дрогнувшим шепотом произнесла Роксанна. Ее взгляд метнулся к Коррею, вернулся к Коринне, снова остановился на незнакомце. — Это наверняка Коррей, — мягко сказала она. Сверкнув полными слез глазами, она протянула руку и нежно обняла его за шею в ответ на его объятие. — Кори о тебе упоминала. Так уклончиво, что я сразу поняла — здесь что-то особенное. Извини, что я вытащила вас обоих сюда.

— Не говори глупостей, — ответил Коррей и тут же обратил все в шутку: — Неужто ты думаешь, я упустил бы шанс взглянуть на тебя? Кори меня к своей бабушке и близко не подпускает. Кажется, она думает, что я ее изувечу.

Коринна с Корреем вернулись в Хилтон-Хэд тем же вечером: они понимали, что Фрэнку и Роксанне необходимо побыть вдвоем — и с Джеффри.

Две недели пролетели с устрашающей скоростью, а Коринна была все так же далека от принятия решения, как и вначале. На работе она была занята по горло, а в минуты отдыха не хотела ничем омрачать общение с Корреем.

Она не была готова к тому факту, что Коррей сам пришел к определенному решению. Он объявил это решение, когда они ждали в аэропорту ее рейса.

— Я много думал, — сказал он и, взяв ее руку, сосредоточил взгляд на мизинчике.

Коринна поняла, что что-то случилось. Последние двадцать четыре часа ее сознание до такой степени заполнил страх расставания, что она и не заметила сосредоточенности Коррея. Сердце бешено заколотилось.

— Я думаю, — медленно произнес он, — что тебе стоит какое-то время побыть в Балтиморе.

Скорость ее пульса увеличилась.

— Ты сам приедешь?

— Нет. Не приеду, но хочу тебя видеть. Каждый день, каждую ночь. Я хочу на тебе жениться. Но ты к этому не готова. Ты говоришь, что любишь меня, но иногда я не уверен, почему ты меня любишь и до какой степени. Возможно, если ты взглянешь на наши отношения со стороны, то сможешь выяснить, чего же ты все-таки хочешь.

— Я думаю, что хочу выйти замуж…

— Думать, что ты этого хочешь, — недостаточно.

— Но…

— Твой рейс. — Легонько стиснув ее руку, он поднялся и помог подняться ей. — Я с тобой прощаюсь. Больше я не выдержу. — Он приник к ней долгим, нежным поцелуем. — Я люблю тебя, — шепнул он ей в губы.

— Коррей…

Он прижал палец к ее губам.

— Правила тебе известны. — И, прикоснувшись последним поцелуем к ее лбу, он повернулся и быстро зашагал прочь.

Полет оказался для Коринны мучительно долгим. К тому времени, когда самолет приземлился в Балтиморе, она словно прожила целую жизнь, пройдя через водоворот эмоций. Сожаление, утрата, уныние, ужас, отчаяние — каждое из этих чувств по очереди овладевало ее душой. Но доминирующей силой оказалась злость. Чистейшая неистребимая злость.

Было четыре часа пополудни. Первое, что она сделала, — поехала прямо со всеми чемоданами на такси в офис и вручила ошарашенному Алану заявление.