Я срочно погрузилась в электричку и помчалась домой, чтобы переупаковать сумку. Потому что там тепло. Не дома, а на Кипре. Дома – чистота, камин натоплен, в кухне накурено. Тося побледнела, увидев меня. Я сделала вид, что утратила обоняние. Успокоила дочь, что через минуту уезжаю. Перерыла весь дом в поисках загранпаспорта. У меня не было ни купальника, ни шорт, неизвестно, где босоножки.

Я не стала звонить ни маме, ни папе. Попросила Тосю передать им, что у меня изменились планы. Села в поезд и поехала к Юстине.

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Аэропорт благоухал парфюмом от Живанши. Юстина понятия не имела, любит ли она летать, потому что никогда не летала. Я знала, что не люблю, потому что я летала. Приняла три таблетки успокоительного. Самолет взлетел. Юстина у окна попискивала от удовольствия. Она в восторге. Я умирала. Через минуту таблетки начали действовать, и мне стало безразлично, разобьюсь я или нет. Во время посадки мы держались за руки. На нас украдкой посматривали попутчики.

Сколько света! Какое небо! Какие краски! Душистая жимолость в цвету! Фламинго, как на картинке, стоят у соленого озера! Тепло, как летом! Какое солнце! Но повеяло чем-то родным. Ну где же представитель турфирмы? Ах вот она – эта девушка. Но извините, уважаемые, гостиница другая. Простите, пожалуйста, но здесь жарко. Послушайте, ведь мы платили за номер с видом на бассейн. Вы помните? Так примите это во внимание.

Нас принимать во внимание вовсе не обязательно, потому что мы вообще не представляли, что с нами будет. Автобус доставил нас на место. По дорожке среди готовых расцвести опунций, пальм, вдоль бассейнов, одного, другого – в первом вода как парное молоко, двадцать семь градусов, – мы направились в наши апартаменты. Кухня, ванная, спальня (двуспальная кровать), терраса, вид такой, что захватило дух – моя комнатная юкка как ни в чем не бывало росла здесь на красной земле и достигла трехметровой высоты, а крошечные фикусы Бенджамина вымахали по четыре метра, а еще агавы, эвкалипты, гортанное гуканье морских львов из дельфинария – нам повезло, на Кипре зима, туристический сезон еще не начался, дельфинарий закрыт, а потому никаких людей, никаких криков и аплодисментов. Мы застонали от счастья.

Туристы, прилетевшие с нами на одном самолете, шли рядом. Они были очень недовольны, что дельфинарий не работает.

* * *

Стук в дверь. Я толкнула Юстинку. Она завопила:

– Comein.

– Зачем так кричать? – поинтересовался мужчина, стоящий в дверях.

Он хотел узнать, нравится ли нам здесь. Он сказал, что женат на киприотке. Мог бы поиграть со мной в теннис после работы. Если нам что-нибудь понадобится – нужно сказать ему, не стесняться.

Мы начали распаковывать сумки. Вынули супы. «Возьмите с собой побольше сухих супов, – посоветовал кто-то нам вчера. – Вечером не выходите одни. Кипр небезопасен: много русских. Но главное – супы. Получится дешевле». В результате Юстина купила сорок штук, я – двадцать восемь, для нас обеих на эти две недели.

Море врывалось в комнату через открытое окно. Несмотря на то что мы дряхлые женщины и просто рассыпаемся на части из-за отсутствия озонотерапии, витамина Е, магнитотерапии и артишоков (не говоря уж о солярии), по мимозовой рощице добежали до моря. Оно было потрясающе прозрачное, зеленое, голубое, лазурно-бирюзово-сапфировое, волны отливали изумрудом и обсидианом. Мы ошалели от счастья!

* * *

В гостинице кормить нас не собирались, потому что питание было не оплачено. Для нас это шанс. В первой половине дня мы выпили вина вместе с Робертом, который, женившись на киприотке, переехал сюда и теперь нам подробно все объяснил.