* * *

Метка так и не вернулась, Я осталась одна, совсем одна. Не было уже тех мягких лапок, которые уминали мягкие вещи. Уже никто не топтался по Борису, перебирая лапками столь деликатно, чтобы тот мог делать вид, будто ничего не чувствует и не видит. По мне тоже никто не топтался. Мягкие животы – весьма стоящая вещь, с точки зрения кошек, конечно. Сейчас не топчется по мне так любовно, да и спал он с Тосей. К тому же минуту назад разразилась страшная гроза, а я – в полном одиночестве! И отключили свет! Борис спрятался в ванной. Тося спала, а я боялась. Какая же я несчастная! Все громы, кажется, обрушились на мой дом, все в нем ходило ходуном. У всех кто-то есть под боком, горестно думала я, только я одна.

Пока я так сокрушалась о своей незавидной доле, в дверь постучала Уля. Насквозь промокшая, со свечой. О Господи, как хорошо, что я уже не одинока! Последней спичкой мы зажгли свечу и, вслушиваясь в шум дождя, который, казалось, вот-вот пробьет жестяную крышу, не спеша потягивали вино. Раскаты грома раздавались совсем рядом, за огромным дубом. И лишь когда из ванной донеслось повизгивание Бориса, я решила забрать животных к нам. Тихонько вошла в Тосину комнату и позвала:

– Кис-кис.

– Сейчас у тебя, его здесь нет, – как бы во сне пробормотала Тося.

Я открыла двери на террасу. Небо вступило в схватку с землей, вода лилась сплошным потоком, а я кричала куда-то в ночь:

– Сейчас, Сейчас!

Господи, не допусти, чтобы пропал мой очередной котенок!

Уля стояла рядом.

– Когда кончится дождь, мы его разыщем.

Гроза не унималась до часу ночи. Свечка догорела и погасла. По-прежнему парило и было душно. Мне чудилось, что сквозь приглушенный, удаляющийся грохот я слышу жалобный кошачий плач. Ночь наводила страх. Капли падали с деревьев глухо, вдали клокотало небо.

– Пойду поищу Сейчаса.

– Я – с тобой, только заскочу домой на минутку. Мы шагнули в туман, который начинал подниматься с земли. Уля свернула к своему темному дому. Густое белое марево стелилось на уровне наших колен. Каждая упавшая на меня капля вселяла ужас. Потом тучи исчезли. Взошла луна, клочья тумана в лунном свете леденили кровь в жилах. Я остановилась под большим дубом. Несчастный промокший Сейчас плакал от отчаяния, прижавшись к стволу дерева. Я услышала шорох позади. Замерла, потом медленно обернулась. За мной стояла Уля. С незажженной свечой в руке.

– У меня нет спичек. А все-таки вдвоем не так страшно, – промолвила она.

У меня чуть не подкосились ноги. А может быть, именно это нам в жизни и необходимо. Чтобы кто-то был рядом – даже когда ищешь ночью маленького заблудившегося котенка. Даже если не горит свеча.

Я вернулась домой. Сейчас коготками вцепился мне в шею и сидел так, прижавшись. В кухне за буфетом шуршала мышь, которую Метка когда-то притащила домой и выпустила под буфет. Тося ее подкармливала. Метки нет, она уже не вернется. Но я впервые вдруг осознала, что у меня все-таки кто-то есть, кто с незажженной свечой пошел со мной в ночь. Как я могла жаловаться на то, что одинока?

* * *

Тося влюбилась! О Господи, что же теперь будет? У меня замирало сердце при одной мысли об этом.

Приехала мама.

Тося заявила, что не будет с нами сидеть, – она спешила на свидание. Потому что влюбилась.

Мама потеряла дар речи и только воскликнула:

– О Боже!

Я удивилась. У Тоси началась самая прекрасная пора в жизни, а моя мама всего лишь испугалась. Я решила ее утешить и сказала:

– Не волнуйся, от первой влюбленности до секса дорога не так коротка.