– А ну, заткнись! – рявкнула мама в окно, потом повернулась ко мне. – Горошинка, что случилось? Ты нервничаешь?

Когда она говорит таким протяжным, чуть гнусавым голосом, я чувствую себя младенцем в детском автокресле, а не девушкой, которая через год пойдет в старшую школу. Если я и дальше продолжу вести себя так, то мама никогда не перестанет обращаться со мной как с маленьким ребенком.

Я покачала головой.

– Ничего, мам, всё в порядке.

Раздался еще один сигнал, куда более раздраженный, чем первый. БИ-И-ИП! Мама закатила глаза и улыбнулась – моя бравада ее ничуть не обманула.

– Клодия, она наверняка придет. Мандей, скорее всего, просто опаздывает или что-то в этом роде. А теперь посмотри туда. – Она указала на школьный двор, где один из дежурных держал большую табличку с надписью «Восьмиклассники». – Видишь, твой класс вон там. Может быть, подождешь вместе с остальными и придержишь место для нее? Наверняка тебе будет приятно встретиться и с другими своими подругами, а?

Шеренга моих одноклассников – моих заклятых врагов – была длинной. В отсутствие Мандей мне буквально предстояло нырнуть в кишащую акулами воду… истекая при этом кровью. Мама не знала, что Мандей – моя единственная подруга.

– Ладно, – я тяжело вздохнула, на что получила мамину улыбку.

– А теперь поцелуй меня.

Отстегнув ремень безопасности, я перегнулась через спинку переднего сиденья и чмокнула ее в щеку. Мама крепко обняла меня за плечи одной рукой.

– Я очень тебя люблю. Хорошего первого дня в школе!

Обняв ее в ответ и не желая отпускать, я прошептала:

– Я тоже тебя люблю, – и выбралась из машины, приняв бесстрашное выражение лица, хотя дышать было трудно.

Школа имени Уоррена Кента была небольшой, примерно на тысячу учеников, но, собравшись все вместе, они гомонили как целый миллион. Визги дошколят пронзали барабанные перепонки. Третьеклассники и четвероклассники носились кругами. Шестиклассницы и семиклассницы обнимались и хихикали. «Так же будем вести себя и мы с Мандей, когда она придет», – снова и снова приходилось напоминать себе, чтобы удержаться и не броситься обратно к машине. Я не могла перестать оглядываться на маму, которая так и смотрела мне вслед. Машины позади нее продолжали нетерпеливо гудеть.

«Она права, я просто накручиваю себя. Мандей обязательно придет. Она никогда не пропускала ни одного учебного дня».

Направляясь к своему классу, я нервно сглотнула. Все мои одноклассники выглядели старше и опаснее. Парни сделались выше, у девушек появились округлые формы. Я гадала, не выгляжу ли тоже иначе, чем прежде. Может быть, Мандей так изменилась, что я ее просто не узнала?

Возглавляла шеренгу Шейла Грин. По ее красивому смуглому лицу расплылась злобная усмешка. Она что-то шептала на ухо Эшли Хилтон, которая была в новых золотых сережках-кольцах. Они смотрели на меня и хихикали. Я развернулась, готовая бежать обратно к машине, но мама уже уехала. Вмиг вся моя напускная храбрость испарилась.

– О, гляньте, лесбуха вернулась, – хмыкнул Тревор Абернати. Белая рубашка ярко контрастировала с его черной кожей. Остальные зафыркали – монстры в школьной форме. Опустив голову, я заняла место в конце шеренги.

Тревор повернулся и дернул Шейлу за волосы, собранные в конский хвост.

– Парень, я не шучу, – рявкнула Шейла.

Он танцующим шагом сместился в сторону, пытаясь уклониться от взмаха ее руки. Остальные хихикали, поддерживая его.

«Ужасно по-детски, – подумала я. – Посмотрите на них – просто стадо болванов. И как они собираются перейти в старшую школу, если ведут себя так?» По крайней мере, они не последуют за мной.