И страшно стало, до мороза по позвоночнику.

Неужели с катушек слетаю?!

Поймай меня, мама?…

Четко понимал, удержался, не начал действовать только чудом, настоящим чудом, зацепившись, не знаю, может быть за некоторые разумные мысли на самой-самой грани сознания. Еще бы чуть-чуть. Капельку. И… «Сделать кубок!», «раскрасим чертово небо!», «гол!»…

Внутренний голос, такой циничный, с хохотком, мол, лечиться тебе нужно, товарищ Нестеров, полеживать где-нибудь в дурдоме, кой в просторечии именуется гордо и коротко — ОПНБ.

Ну, посмотрел мужик без обожания и любви во взоре, так это нормально. Он никогда положительных эмоций при виде меня не испытывал. Впрочем, я отвечал взаимностью. Хуже, если бы тот бегал за мной в кружевных трусах, чулках и на каблуках. Представил эту картину и расхохотался хрипло, каркающе.

У Осипова на роже написано: да, видел в жизни всяких придурков и отморозков, но таких, не дружащих с головой от слова «совсем» — впервые.

И уж совсем его изумили мои слова:

— А тебе бы, как тому подлецу, было бы все к лицу! Всех бы затмил…

Идиотским весельем ниже пояса, гнал страх собственного безумия.

Стоп, стоп, стоп!

Дура Анна! И я такой же!.. Не в обряде ли дело? Как там его инопланетянка назвала — Астогорхоас?

Тьфу ты! Язык сломаешь! Темные рогатые эльфы, напридумывали.

Отписал бионичке: «Немотивированные вспышки агрессии — это последствия ритуала?».

Ответ пришел незамедлительно: «Такое, фарлоуг Сергей, случается, но очень редко. Вероятность не больше трех процентов. Максимум через час пройдет, произойдет окончательная настройка. Вьюга присмотрит, она теперь не только считывает твой эмоциональный настрой, но и асноухон эс тор».

Еще бы бандерлогом обозвала! А так я все понял. Гыр-бар-дар….

«Зови меня, как хочешь, но не фарлогом», — специально изменив окончание, отписал я.

«Как скажешь, мой агот», — а перед глазами ее довольная, чуть с хитринкой и торжеством, улыбка. Ровные белые зубки, коралловые губы, и мягкие-мягкие пепельные волосы, в какие просто сладко зарываться носом, вдыхаешь их аромат и… и летишь.

Не только каждый день приносил новые сюрпризы, а каждый час, каждая минута.

…Расставшись с Хикари, я направился сразу к моуну. К рейду готов, а ждать зачем-то именно двух часов дня смысла не имело. Впрочем, и наметил только крайние сроки выхода. Как говорилось, раньше сядешь…

А неплохо поработала Анна, пока я носился по разрушенным городам и весям, «стойбище» практически один в один, как ее родной, где побывал, когда оформляли переезд. Впрочем, гианаг поменьше, но так же сплошь покрыт розовыми цветами.

Под ним, возле построек копошились три полуразумные обезьяны — теокроны, что-то строили. Рядом с небольшим прудом паслись носороги под присмотром, развалившегося и разомлевшего на солнце, саонтасара.

Призвал Вьюгу, та сорвалась с места, пришла и мысль, ее мысль: когда, когда хозяин пойдем убивать всех и все? Скоро, милая, совсем скоро. Со мной не заскучаешь, если я мирный человек уже сосчитать не могу сколько трупов на моем личном кладбище.

Раунда до последнего оставался в инвизе, следуя рядом, впрочем, безрезультатно. Мои продвинутые приборы наблюдения четко фиксировали полосатого пушана. Поэтому когда он вывалился из невидимости рядом, видимо, желая напугать, — неожиданностью это для меня не стало. Тот не сильно расстроился неудавшейся «засаде».